Онлайн книга «Мертвая улика [Сборник]»
|
– Значит, ничего в своей комнатенке он прятать не стал, – задумчиво подытожил мысль собеседника Федор Ильич. – Именно так. Равно как не стал ничего прятать и на территории богадельни. Ведь там же сплошь глаза: и старички-разбойники за тобой наблюдают, и любопытствующие старушки, и дворник, и охранник… Стоп! – вдруг сам себе сказал Гуров. – Погоди-ка… Охранник… Интересная, однако, мысль… Охранник. Охранник Гена… – Что такое? – Федор Ильич в недоумении уставился на Гурова. – Я вот что подумал… – проговорил Лев Иванович. – Если наш старичок побоится прятать свои сокровища у себя в комнате или где-то на территории дома престарелых, то, следовательно, он должен припрятать их за его пределами… Только вот где? – Допустим, где-нибудь зарыть. Например, в саду под деревом, – предположил Федор Ильич. – Вряд ли, – засомневался Гуров. – Во-первых, рискованно – могут увидеть. Во-вторых, зарыть в землю – это все равно что уничтожить. А наш старичок – личность, подверженная стариковским сантиментам. А что это означает? А означает то, что эти гипотетические письма и фото он будет хранить где-нибудь в другом месте, чтобы к ним в любой момент можно было прикоснуться. И если не будет прятать у себя в комнате и зарывать под деревом, то может держать их у какого-нибудь надежного человека. – Да, но такой человек – это ненужный свидетель, – не согласился Федор Ильич. – В любом деле имеются свои издержки и свой риск, – сказал Гуров. – А уж тем более в вопросе убийства. Итак, надежный человек, которому наш старичок доверяет. Или человек, который нашего старичка опасается. Вот тут-то я и подумал о бестолковом охраннике Гене. – Ты думаешь, он и есть такой человек? – с недоверием спросил Федор Ильич. – А почему бы и нет? – ответил Гуров. – Смотри, какая интересная получается петрушка. Намедни, если ты помнишь, мы с тобой завербовали этого Гену в качестве нашего агента. Ну, чтобы он наблюдал за старичками, прислушивался к их разговорам… – И что же? – А то, что Гена по своей бестолковости почти сразу же спалился, – пояснил Гуров. – То есть был нашими бдительными старичками изобличен и заклеймен. И над Геной нависла опасность: мало ли что эти старые разбойники могли с ним сделать. У них же устав, а в нем о доносчиках, стукачах и сексотах говорится очень даже недвусмысленно. Оттого-то я и попросил милейшую Галину Никитичну убрать Гену куда-нибудь подальше со стариковских глаз. – Это-то я помню, – сказал Федор Ильич. – А вот логики твоих рассуждений не понимаю. – Да логика-то проста. Давай вообразим такую картинку. Вернее сказать, сценку. Перед тем как Гена уходит, с ним встречается наш подозреваемый дедушка Пыня. И говорит ему: так, мол, и так, то, что ты отсюда сматываешь удочки, это, конечно, для тебя хорошо. Целее будешь. Но только не воображай, что тем самым ты обеспечил себе полную безопасность. Если нам понадобится, мы тебя откопаем в любой час и в любом месте, хоть в Австралии. Потому что мы таких, как ты, не любим, и у нас с ними разговор короткий. Понятно, что Гена пугается, а кто бы на его месте не испугался? Да ты не бойся, говорит ему дед Пыня, есть и для тебя спасение. Выручу, ежели что. Но, понятно, не задаром. Задаром такие вещи не делаются. И деньги твои мне тоже без надобности. А нужна мне от тебя одна маленькая услуга. Только и всего. Вот только ты учти, что услуга хотя и маленькая, но цена за нее огромная – твоя жизнь. Ну, так как, сговоримся? Понятно, что Гена соглашается, а что еще ему остается? И спрашивает: а что, мол, мне нужно делать? А вот что, отвечает ему дед Пыня. Видишь этот пакетик? Так вот возьми его и припрячь у себя дома. Но только так, чтобы никто не видел! И пускай он у тебя хранится. А когда я его у тебя спрошу, ты принесешь мне его немедленно, хоть днем, хоть ночью. Уяснил? Сделаешь? А чего же не сделать, сделаю, обещает Гена… А что в том пакетике? А вот это, сурово отвечает дед Пыня, не твоего ума дело. И не вздумай в него заглядывать! Пускай он себе лежит, покамест я его у тебя не спрошу… А я уж расстараюсь, чтобы никто тебя не тронул за твое подлое поведение. А вот если ты меня обманешь или куда-нибудь подеваешь тот пакетик, тогда уж, конечно… |