Книга Легенда преступного мира [Сборник], страница 185 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Станислав машинально прикрыл письма ладонью.

– Только ты это, Лева… текстовые части, ну, вводные и заключительные, лучше пропускай.

– А что такое?

– Нездоровое чтиво.

Лев Иванович пообещал, собрал пачку корреспонденции и погрузился в изучение материалов. Стараясь держать слово, от вводных честно отводил взгляд, как от срамных картинок, но некоторые фрагменты упорно лезли в глаза. Поэтому, закончив изучение писем, Гуров удостоверился в трех вещах: Счастливый-младший очень хорошо учился в Академии, он талантливейший художник и у него шизофрения, мания преследования и еще непонятно что.

– В самом деле, исполнено на совесть. Знаешь, Стас Васильевич, сдается мне, что этих записок сумасшедшего достаточно, чтобы минимум потянуть на злоупотребление должностными полномочиями. Представь себе, если письма залить в интернет и дать им соответствующую сопроводиловку, то масштабная проверка обеспечена. Пожалуй, что и прокурорская.

– Ну эти-то могут. Нет у них ни плотной завязки на Академию, ни священного страха перед Ректором. Только ведь что в итоге? Ну, полягут все местные. Неплохая месть из могилки…

– Это-то да… основное действующее лицо и исполнитель все равно останутся за кадром. Уж не знаю, кто все это придумал, но в этой теплой компании разработана великолепная система безопасности. Не удивлюсь, что даже наши чародеи от кибернетики вряд ли смогут чем-то помочь.

– Что ты имеешь в виду? Ну-ка, поподробнее, – попросил Крячко.

Гуров вкратце поведал историю вчерашней «контрольной закупки». Во время повествования Станислав то и дело хмыкал и мотал подбородком, выражая восхищение:

– Слушайте, семья, вы друг друга нашли. Оба не в себе, но талантливые сумасшедшие. И все-таки вернемся к нашим баранам: стало быть, Счастливый жив?

– Сложно быть в чем-то уверенным, особенно в нашем мире, – философски заметил Гуров. – Во всяком случае, пока получается, что ни к его исчезновению, ни, что еще более важно, к ключнице Вестерман отношения не имеет.

– Лева, у нас тренд наметился. Уже два маньяка-кожевника, и оба Бунши. Точнее, оба имеют зуб на семейство Счастливых. – Крячко дернул себя за ухо. – Что-то мне нехорошо как-то, ослепили перспективы глобального расследования и предстоящего триумфа. Пойду пообедаю, может, отпустит. Ты как?

– Нет, неохота пока. Приятного аппетита.

Крячко удалился в сторону столовой, Гуров остался. Чтобы лишнее в глаза не лезло, он сложил в несколько раз лист бумаги и вернулся к изучению писем, прикрывая текст, не относящийся к «веселым» картинкам.

С топографической точностью воспроизведена схема закрытой территории – пешеходные дорожки, корпуса жилые и административные, кусты и деревья. Место обнаружения трупа, цифра «один», обведенная кружком. Все графические объекты сопровождались письменными пояснениями, причем было видно, что часто слов Счастливому не хватало, и тогда он снова рисовал. Так, он изобразил фрагмент мужского торса без кожи, обозначив линию, по которой покровы отделялись от мышц, потом обычный живот, спортивный, плоский, с кожей и даже кубиками. Вниз от пупа шла кривая, точно танцующей рукой выполненная, надпись: «Follow me!».

Схема номер два: карта поляны с дубом, на которой был обнаружен доморощенный злосчастный волхв, с точками и привязкой к неподвижным ориентирам, схематичным изображением расположения трупа. И отдельно – рисунок мужской головы, шишковатой, массивной, лысой, с толстыми, мясистыми ушами и фрагментом срезанной кожи, с указанными размерами – восемь на восемь сантиметров. Схематически набросанная свастика-коловорот.