Книга Смерть по расчету [Сборник], страница 124 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Д-д-да какие монеты ты тряс-с-сешь?! Не было монет!

– Альбом кожаный, размером как кирпич примерно. Внутри старинные монеты.

– Не брал такой, – покрутил головой воришка. – Тяжелый предмет, в карман не влезет. Да я и не видел даже этого альбома, мы брали то, что на виду. А в ячейки не залезть, там металл и замок сложный, за минуту не вскрыть, как шкаф или витрину.

Еще полчаса Крячко пытался расколоть вора, вынудить его признаться в краже монет. Но тот упорствовал, что брали они в основном книги или иконы, так как вынести такие предметы проще всего, а деньги за них скупщики старины платят хорошие.

Станислав созвонился с начальником, и по обоюдному согласию было решено, что надо везти всю троицу в отдел, а там уже допрашивать, пока не признаются, как похитили и куда дели коллекцию монет.

Бригада экспертов из мастерской теперь перешла в помещение, где шел ремонт. Изъяла вещи рабочих из музейного зала для проведения экспертиз; оперативники, которые поехали опрашивать скупщиков раритета и нумизматов, вдогонку получили фото рабочих и прораба для опознания; Крячко отправился с задержанными в отдел, чтобы получить от них признание; директор Костяков и его сотрудницы временно заделывали окно целлофаном, пока не подъедут мастера-стекольщики, ибо оставлять музей без стекол категорически нельзя – ценные экспонаты.

Полковник Гуров тем временем разыскал в диспансере лечащего врача пациента Завьялова. Невысокая женщина средних лет с короткими курчавыми волосами листала медицинскую карту.

– Да, он и раньше проходил у нас лечение. Обращался сам, – она отложила карту в сторону. – У нас такое регулярно бывает. Пациенты срываются после периода ремиссии и обращаются в диспансер, чтобы выйти из запоя, не навредить себе или родственникам. Многие годами живут с этой болезнью, так что я уже знаю, как действовать.

– Во сколько он поступил?

– В 3.20 ночи. Я сегодня дежурила, расписала назначения и только прилегла, как прибежал охранник со входа, сказал, что буйный ломится в дверь и требует госпитализации. Я побеседовала с Завьяловым, оформила ему документы; он был с женой, та мне своего страдальца сдала и уехала.

– С чем Завьялов к вам обратился?

– Галлюцинации слуховые и визуальные. Рассказывал, что на работе у него пропал из-под носа ценный предмет. – Врач снова уткнулась в записи истории болезни. – Обнаружил пропажу альбома с монетами со стола в пустой комнате, также слышал постоянный стук в окно, в то время как в комнате находился один, за окном никого не было. В приступе паники покинул рабочее место, музей-библиотеку; далее на такси добрался домой, где галлюцинации прекратились; затем обратился в стационар за медицинской помощью.

– Можно побеседовать с ним? В каком он сейчас состоянии?

– Как ни странно, вполне адекватен и спокоен, – кивнула врач.

– Почему странно?

– Обычно при метаалкогольном психозе, в простонародье белая горячка, сознание спутанное, бред, галлюцинации, тахикардия, тремор и обезвоживание организма. У Завьялова во время прошлых обращений наблюдалась стандартная картина – потеря связи с реальностью и психомоторное возбуждение на фоне абстинентного синдрома в первые трое суток после прекращения употребления спиртных напитков. В этот раз из всех симптомов лишь его утверждение о галлюцинациях и наблюдается высокая тревожность, а в остальном пациент адекватен, у него хороший аппетит, ясное сознание. А самое удивительное, что алкоголь он не употреблял, никаких признаков при осмотре.