Книга Пропавший голос [Сборник], страница 123 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Роман Викторович выслушал дочь и лишь удрученно покачал головой. Судя по всему, он не ожидал, что члены семьи пренебрегут его настояниями и будут с кем-то откровенничать.

– Ну да, как могила, – с нотками сарказма произнес он. – Ты обещала мне то же самое.

Леонид, черед которого высказаться настал последним, нахально улыбнулся и довольно резко проговорил:

– А на фига мне сдался этот шкодливый дармоед? Я про него вообще никогда не вспоминал. Какой смысл кому-то о нем рассказывать?

Лев Иванович внимательно его слушал и сразу же понял, что парень врет. Они со Стасом быстро переглянулись. Судя по всему, Крячко тоже уловил фальшь в словах Фоминина-младшего. Но вслух говорить опера ничего не стали. Гуров попросил Светлану Витальевну и Катю рассказать о позавчерашнем дне, поминутно изложить тогдашние события. Те сказали, что проводили главу семьи на работу и через какое-то время они тоже отправились по своим делам. Светлана поехала в «Горстройпроект», Катя отправилась на консультации, хотя, в принципе, ей это было ни к чему. Знаний этой девушке вполне хватало.

Тибет в это время находился здесь же, в гостиной, и куда-либо удирать не порывался. Поэтому утверждать, выходил он из дома или нет, мама и дочь не сочли возможным. Кот есть кот. Он ходит сам по себе, туда, куда ему заблагорассудится.

– А что вы можете сказать о своих ближайших соседях? Что это за люди, какие у вас с ними взаимоотношения? – проговорил Лев Иванович.

При этом он краем глаза продолжал наблюдать за Леонидом, который испытывал жуткое раздражение от разговора об усатом и хвостатом обитателе этого дома, крайне не любимом им.

Как явствовало из ответов Фомининых, сосед справа, профессор-физик Абрамян, был давним другом их семьи. Артур Каренович, хронический, пожизненный холостяк, по вечерам имел обыкновение время от времени заходить к Фомининым в гости. О пропаже Тибета он узнал одним из первых и принимал в его поисках самое активное участие. Заходил и минувшим вечером, очень сокрушался по поводу того, что найти кота так и не удалось.

О загадочных способностях Тибета Абрамян немного знал, но относился к этому весьма скептически. Для него абсолютными авторитетами были Ньютон и Эйнштейн. Все, что не объяснялось с позиции классической физики или хотя бы теории относительности, в его глазах являлось антинаучной ересью и шарлатанством.

– У Артура Кареновича три собаки и ни одного кота. Но Тибет ему нравился, – проговорил Роман Викторович и огорченно вздохнул. – Он не раз говорил мне об этом.

Сосед Фомининых слева возглавлял столичный филиал известной торговой сети. Дома он бывал редко, с соседями практически не общался. Ни кошек, ни собак у себя не держал. По мнению Фомининых, человеком он был мрачным и угрюмым. Семья у него имелась – жена и дочь, но в поселке они появлялись еще реже, чем он сам. Во всяком случае, последнюю неделю никого из них здесь не было.

Соседа с тыльной стороны, с которым граничил огород Фомининых, они знали еще меньше. Фасад его дома выходил на параллельную улицу. Поэтому следовало полагать, что круг его общения ограничивался теми людьми, которые проживали там. Во всяком случае, никто из Фомининых не мог припомнить, чтобы он хоть когда-нибудь появлялся на Чайковского.

– Так что о нем мы вам ничего не сможем сказать, – заявил профессор. – Я его за все это время, что мы здесь живем, видел, может быть, раза три-четыре, да и то мельком.