Книга Пропавший голос [Сборник], страница 182 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Это мое дело! – огрызнулся тот.

В этот момент дверь квартиры снова распахнулась, и на лестничную площадку вылетела дорожная сумка.

– Забирай свои шмотки и забудь сюда дорогу, урод! – сквозь слезы объявила Вера и снова громко хлопнула дверью.

Ленька поднялся по ступенькам, забрал сумку и вернулся, что-то недовольно бурча.

– Прошла любовь, завяли помидоры, – с все той же убийственной иронией проговорил Гуров. – Итак, мы едем к покупателю кота?

Фоминин немного посопел и сказал:

– Видите ли. – Парень перешел на «вы». – Я ведь не знаю, где этот человек живет. Мы с ним встретились в условленном месте, на Никитском бульваре. Тибета я привез туда в большой сумке, чтобы он не задохнулся. Покупатель на него посмотрел, сунул мне пакет с деньгами, на словах пояснил, что дать может только полтора миллиона рублей. Хотя когда мы с ним договаривались по телефону, я просил три, и он вроде бы не возражал. Но я подумал и согласился на полтора. Вот и все. Я поехал в лагерь, отстегнул триста штук Лехе. Потом мы с ним поехали развлекаться.

Когда они сели в машину, Гуров достал телефон и созвонился со Стасом.

Тот откликнулся сразу же:

– Что там у тебя, Лева? Ты, небось, уже Фоминина нашел, скорее всего, у той феминистки? – похохатывая, попробовал он подначить лучшего друга.

Через мгновение Станислав Васильевич услышал о том, что Гуров и в самом деле обнаружил Леньку именно в квартире феминистки. Он завис, будучи не в силах сказать ни слова.

– Лева, это что-то невероятное! – потрясенно проговорил Крячко спустя пару минут. – А ты где сейчас находишься? А то я вызвал служебную машину, еду теперь в клуб «Кот в сапогах». Знающие люди мне сказали, что там есть шанс найти Тибета.

– Я на Вахтовой, дом двадцать. Подъезжай, я подожду. – Лев Иванович отключил связь, но не успел убрать телефон.

Тот тут же запиликал мелодию, извещающую сыщика о том, что ему звонит Вольнов.

– В общем, Лева, нашел я кое-что интересное об этих двух приятелях, – поздоровавшись, деловито проговорил Александр Владимирович. – Оказалось, что лет восемь назад они оба были участниками программы межшкольных обменов с США. Она называлась ФЛЕКС.

Вольнов сказал, что такая программа была разработана в конце восьмидесятых годов. Скорее всего, ее главными кураторами были Госдеп и ЦРУ. Но в ту пору еще был жив СССР. Пусть уже и не в полную силу, но работали КГБ и другие советские спецслужбы, которые следили за тем, чтобы из нашей молодежи за океаном не стряпали будущих шпионов.

Ну а с девяносто второго года, когда Союз уже канул в небытие, эта система заработала в полную силу. Тем людям, которые не купились на попугайский треп тогдашних перестройщиков и реформаторов, не впали в маразм насчет так называемых общечеловеческих ценностей, было яснее ясного, для чего это все надо. Те самые силы, которые не сумели уничтожить Россию в ходе двух мировых войн и революций, инспирированных ими, решили из российской молодежи взрастить пятую колонну, чтобы уже ее руками ликвидировать страну, так ненавистную им.

Любому непредвзятому наблюдателю сразу же бросалось в глаза вот какое обстоятельство. Американская сторона принимала наших подростков строго пятнадцати-шестнадцати с половиной лет. Не старше и не младше. Для чего, почему? Скорее всего, с точки зрения разработчиков системы обменов, подростки таких возрастов были особенно восприимчивыми к чужому влиянию и психологическому программированию.