Книга Пропавший голос [Сборник], страница 183 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Американских школьников при этом странном обмене в Россию попадало намного меньше. А потом их и вовсе не стало. Вне всяких сомнений, это была хитрая система вывоза в США российских детей для их фактического зомбирования. Реальным можно считать тот факт, что большинство наших участников обмена домой возвращалось ярыми американистами, ненавидящими и презирающими родную страну. Всего через эту систему было прокачано более двадцати тысяч молодых граждан России.

– Ну а наши-то куда глядели? – хмуро поинтересовался Лев Иванович, подивившись такой дикой беспечности и недалекому прекраснодушию былых российских властителей.

Александр вздохнул и с ноткой сарказма проговорил, что в девяностые годы в российской верхушке было принято преклоняться перед Штатами и всячески их ублажать. Чему удивляться, если в Кремле сидела орда советников, точнее сказать, гауляйтеров, которая давала указания, как управлять страной и в какую сторону рулить? Поэтому нет смысла спрашивать о том, куда смотрели. В рот своим гегемонам заглядывали в ожидании дальнейших директивных указаний.

Даже после двухтысячного, усилиями российских либералов, система зомбирования наших детей продолжала функционировать в полном объеме. Лишь в четырнадцатом году, после скандальной истории с подростком, который проживал в семье гомосексуалистов, где тоже приобщился к этому виду отношений, было принято официальное решение такие обмены прекратить.

– То есть сейчас этого идиотизма больше уже нет? – осведомился Гуров.

Услышав этот вопрос, Вольнов вздохнул и сказал, что американцы нашли хитрую лазейку. Они стали вывозить подростков в США тайком от российских властей. Заморские эмиссары, в том числе и тогдашний посол Теффт, разъезжали по российским регионам, где высматривали самых перспективных и одаренных школьников. После этого начиналась работа с их родителями, многие из которых давали добро на годичное обучение своего ребенка в США.

Они даже не подозревали, какой именно обработке подвергалась там наша молодежь. В ход шла самая изощренная система промывки мозгов. Она включала в себя и нейролингвистическое программирование (НЛП), и гипноз, и даже специальные виды наркотиков, не вызывающих привыкания, следы которых очень трудно потом найти в крови.

– Я в шоке!.. – медленно произнес Гуров, ошарашенный тем, что сейчас услышал.

– Да и я тоже. Это гнуснейшая афера, которую надо пресекать в самом корне. Однако наши злейшие друзья цепко держат нас за горло, скажем, в вопросах проведения платежей через тот же «Свифт». Нам пока что приходится играть с этими упырями в поддавки. Дали бы нашей конторе команду, мы завтра же пинками вымели бы всех этих паскудных эмиссаров и из регионов, и из столицы. Но пока что такого распоряжения не поступало. Нам не все НКО, даже самые враждебные, удалось прихлопнуть. Знал бы ты, каких трудов стоило объявить вне закона сайентистов. Ого! Так что, Лева, если вы Леонида найдете…

– Я его уже нашел, – сказал Гуров, взглянув на кислого, безрадостного Фоминина-младшего.

– Лева, тогда вот что скажи. Ты его куда собираешься определить?

– Домой отвезем, в поселок Столетово. Их семья проживает там, на улице Чайковского, тридцать два. Сейчас Стаса дождусь, и мы отправимся туда.

– Отлично! Тогда я тоже еду туда. Мне надо проверить кое-какие свои соображения. Скоро увидимся.