Книга Горячее прошлое [сборник], страница 64 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Фотороботы сразу были разосланы по областным отделам, переправлены в городские округа. С подачи генерала в работу включились волонтеры из числа студентов Академии МВД. Они получили пачки листовок с портретами подозреваемых и номером телефона, по которому можно было передать любую информацию. После этого молодежь отправилась обклеивать ими улицы столицы и пригородных населенных пунктов.

Отчет по «Ниве» должен был прийти с минуты на минуту, когда Гурову вдруг позвонил главврач и сообщил, что тот может приехать к больному. Сказать, что Гуров удивился, значило бы не сказать ничего.

Он так и заявил главврачу:

– Настроение у вас, доктор, меняется так же быстро, как у беременной женщины.

– Это не моя прихоть, а просьба самого больного. Он пришел в себя и тут же потребовал к себе полицию. Да не кого попало, а того самого человека, который спас его от рук бандитов, то есть вас, полковника Гурова.

Препираться сыщик не стал, оставил Крячко дожидаться отчета, а сам поехал в институт Склифосовского.

Дежурный охранник встретил его в вестибюле, снабдил медицинским халатом и бахилами и отвел в крыло реанимации. Там Гуров вынужден был пройти дезинфекцию и только после этого смог попасть к больному.

Вид у Никифорова был ненамного лучше, чем накануне вечером. Лекари его отмыли, обработали раны, перебинтовали особо пострадавшие места и даже одели во все больничное, но он все равно выглядел так, будто минуту назад был вытащен из мясорубки.

Лев Иванович поздоровался, присел на стул возле изголовья.

– Передвиньтесь дальше, плохо видно, – попросил Никифоров.

Его травмированный глаз закрывала повязка, поэтому смотреть он мог только одним.

Гуров передвинул стул чуть дальше и спросил:

– Так лучше?

– Да.

– Игорь, я понимаю, что вам сейчас очень тяжело. Врач сказал, что в вашем состоянии лучше пока не затрагивать темы, которые могут встревожить вас или вызвать негативную реакцию, – произнес полковник. – Поэтому прошу говорить только о том, что не требует отлагательств.

– Я не буду волноваться, – заверил сыщика Никифоров, и губы его тронула печальная улыбка. – Думаю, после всего того, что случилось со мной, это чувство мне недоступно.

– Шутим? Это хороший знак, – подбодрил Игоря Гуров. – Но все же вам не стоит так думать. Все вернется, поверьте, и чувства тоже.

– Это хорошо, наверное.

– Вам тяжело говорить?

– Немного.

– Тогда давайте поступим так. Я буду задавать вопросы, а вы – отвечать. Если возможно, то «да» или «нет». Если по-другому не выходит, то короткими фразами, – сказал Гуров. – Идет?

– А вы разве знаете, о чем спрашивать? – Такое предложение удивило Никифорова.

– По большей части да, – ответил Гуров. – Я знаю, что в передрягу вы попали вместе с другом, Иваном Веденеевым. Мне известно, что двое негодяев, имена которых я пока назвать не могу, насильно удерживали вас на территории заброшенной воинской части. Они вас пытали с целью получить какую-то важную информацию. Знаю даже то, что этой самой информацией вы не владеете, поэтому и не могли дать преступникам то, чего они требовали от вас.

– Ваня мертв? – спросил Никифоров.

– Да, он мертв, – ответил Гуров, не желая вдаваться в подробности.

– Они его убили. Эти двое, здоровяк и прыщавый недомерок.

– Я знаю, – так же коротко произнес полковник. – И докажу это, будьте уверены. С вашей помощью, разумеется.