Книга Горячее прошлое [сборник], страница 76 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Я понимаю, – заявил Гуров. – Скажите, какова вероятность того, что он выкарабкается?

– Мы делаем все возможное, – произнес дежурную фразу главврач.

– Я спрашиваю не из праздного любопытства, – сказал Лев Иванович. – Родителям Игоря Никифорова мы до сих пор не сообщили о том, что их сын нашелся. Я как раз собирался ехать к ним, когда пришла информация об ухудшении его состояния.

– Мне доложили, что родители оповещены. Данную обязанность на себя взяли правоохранительные органы, так записано в карте больного. – Тон главврача резко изменился. – Хотите сказать, что эта информация недостоверная? О чем вы только думали! Да как же вы не понимаете, что, может быть, лишили мать единственного шанса увидеть сына живым!

– Я хотел дождаться, пока Игорь придет в сознание, – произнес Гуров, прекрасно понимая, как жалко звучит эта фраза.

– Дождались? – жестко бросил главврач. – Непростительная халатность! Сразу видно, что по большей части вы имеете дело с трупами. Не сообщить родным, что их сын жив!

– Простите, я виноват.

– Не извиняйтесь, а как можно скорее исправляйте ситуацию. На этот раз не облажайтесь, пожалуйста! – произнес главврач и прекратил разговор.

Гуров перевел взгляд на Крячко.

Тот покрутил пальцем у виска и заявил:

– Соображать надо, деятель!

– Ты хоть не начинай, – взмолился Гуров, у которого и так на душе кошки скребли. – Ладно, погнал я к Никифоровым. Будем надеяться, что парень выкарабкается.

К Никифоровым он приехал как раз в тот момент, когда те садились ужинать, и с сожалением посмотрел на накрытый стол.

«Теперь они голодными останутся», – подумал он.

Жена тем временем объясняла мужу, кто такой полковник Гуров и при каких обстоятельствах она с ним познакомилась. Отец Игоря сразу понял, что новости у визитера недобрые, велел жене идти в комнату, жестом указал полковнику следовать за ней, сам вошел последним.

– Плохие новости? – задал он вопрос, когда все расселись.

– Почему сразу плохие? – вскинулась Зоя Ильинична. – Может, товарищ Гуров приехал уточнить какие-то дополнительные сведения?

– К сожалению, ваш муж отчасти прав, – мягко произнес сыщик.

– Отчасти? – снова подал голос отец. – Значит, наш сын жив?

– Да, он жив. Мы нашли его накануне ночью в Икшинском районе. – Гуров решил не тянуть, все равно такие новости мягко не преподнесешь. – Он доставлен в институт Склифосовского с множественными травмами.

– Вчера? Вы ведь так сказали! – воскликнула Зоя Ильинична. – И вы до сих пор молчали? Тянули до самого вечера?

– Так вышло, Зоя Ильинична. Я приношу свои глубочайшие извинения. – Полковник говорил, не делая пауз, чтобы ни отец, ни мать не успели завалить его вопросами. – Игорь находился без сознания, поэтому я принял решение отложить сообщение вам до следующего утра. Ваш сын был в реанимации, к полудню очнулся и настоял на разговоре со мной. Мы встретились. Я собирался ехать к вам, чтобы сообщить новость, но тут ситуация изменилась. У Игоря открылось кровотечение, разрыв селезенки. Сейчас он снова в критическом состоянии. Врачи делают все возможное.

– Но он все-таки жив, – подвел черту отец.

– Да, Игорь жив, но состояние его критическое.

Дальше Никифоров-старший не слушал. Он подошел к платяному шкафу и начал одеваться, не обращая внимания на полковника. Зоя Ильинична проследила глазами за мужем и помчалась в спальню.