Книга Сомнение Гурова, страница 111 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Так продолжалось до середины второй недели. К этому времени сыщик уже полностью пресытился вынужденным отдыхом. Он уже не представлял, как сможет не умереть от скуки, продержаться оставшуюся половину лечебного курса, но именно в это время ситуация изменилась.

– Лева, мне нужна твоя помощь по одному делу, – немного сконфуженным тоном проговорил Орлов, позвонив сыщику по сотовому телефону.

– Петенька, а ты не забыл, что сам меня на лечение отправил? – язвительно поинтересовался Гуров. – Мне врачи покой прописали. Всякие треволнения мне категорически противопоказаны.

– А не язвить ты не можешь? – осведомился генерал.

– Могу. Но очень уж приятно над тобой поиздеваться, – ответил сыщик. – Ладно, вези свое дело сюда. Посмотрю, чем смогу помочь.

Систему видеофиксации места преступления сотрудники главка стали использовать одними из первых в стране. Ее преимущество состояло в том, что при подключении к делу нового сыщика он мог свежим взглядом осмотреть место преступления и заметить то, что пропустили его коллеги. При видеофиксации можно было увидеть все помещение целиком, а не только то, что эксперты зарегистрировали с помощью фотоаппарата.

Именно видеозапись и стал в первую очередь просматривать Гуров, после того как ознакомился с протоколом осмотра места преступления.

Полковник Желизняк сидел за столом роскошно обставленной гостиной в парадном мундире, с ног до головы заляпанном грязью. У Гурова сложилось ощущение, что он сам обмазывал себя липкой жижей, черпал ее из ведра, которое стояло неподалеку.

Из него торчала рукоятка ножа, видимо, использованного для убийства полицейского. Горло полковника было перерезано от уха до уха. Туда, как и в распахнутый рот, преступник напихал денежные купюры.

На груди у полковника, рядом с наградными знаками, была приколота фотография какого-то служебного кабинета. Детали на своем планшете Гуров рассмотреть не мог, но, судя по комментариям, имеющимся в материалах дела, это был служебный кабинет покойного.

На спине у него крепилась еще одна фотография, на которой Желизняк был запечатлен с группой каких-то людей за столом, по-видимому, в сауне. Вся компания выглядела нетрезвой. Судя по количеству тары на столе и на заднем плане, принять на грудь они успели уже немало. Вся эта выпивка была далеко не самой дешевой.

На столе перед убитым полковником лежало разорванное служебное удостоверение. Больше там ничего не было. Да и в самой комнате царил почти идеальный порядок, на фоне которого труп в измазанном мундире и ведро с грязью выглядели совсем инородными телами.

Гуров вновь и вновь просматривал панорамную съемку комнаты, в которой был обнаружен труп. Он пытался найти какие-то детали, способные дать какую-то подсказку насчет личности убийцы, например, предметы, сдвинутые со своего места, следы обыска или изъятия каких-то вещей.

Сначала Лев Иванович не находил абсолютно ничего. Лишь после третьей перемотки этого отрезка видеозаписи он обратил внимание на небольшой обрезок бумаги на стене, прямо напротив лица Желизняка. Он был вставлен в рамку, охватывающую какую-то фотографию.

– А это что за бумажка? – поинтересовался Гуров у генерала, внимательно наблюдавшего за ним. – В протоколе осмотра места происшествия о ней ничего не сказано.