Книга Сомнение Гурова, страница 113 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров, в свою очередь, был абсолютно уверен в том, что его скучному пребыванию в госпитале пришел конец. Теперь он сможет вернуться к работе, составлявшей смысл его жизни. Сыщик почти не сомневался в том, что профессор Дягилев не будет категорически возражать против его выписки. Все его процедуры на текущей неделе свелись к тому, что ему три раза в день приходилось пить таблетки, а один раз в сутки медсестра делала пациенту внутривенный укол. Лежать ради этого в больничной палате было совсем не обязательно.

Всю оставшуюся часть вечера Гуров изучал материалы по убийству Желизняка, которые оставил ему генерал. По большому счету материала для анализа оказалось чрезвычайно мало. Но это было вполне понятно. Кожанов только сегодня приступил к расследованию, ждать от него особой прыти и смекалки было бы излишне оптимистично.

Льва Ивановича радовало хотя бы то обстоятельство, что подполковник не забыл азов сыскного дела и провел поквартирный опрос жителей. Это мероприятие дало одну маленькую зацепку. Один из соседей столкнулся на лестнице с Желизняком за час-полтора до его убийства. Полковник выглядел довольным и нес пакет с покупками. На вопрос соседа, чего это он так светится, Желизняк ответил, что ждет приятных гостей.

Впрочем, тот факт, что он знал своего убийцу, и так был очевидным. Во-первых, следов взлома на двери полковника обнаружено не было. Во-вторых, судя по отсутствию хоть каких-то следов борьбы в квартире, Желизняк не опасался своего палача, сам впустил его в дом. Опытный полицейский вряд ли дал бы спокойно проникнуть в квартиру постороннему человеку, даже если тот был бы вооружен.

Главным минусом в этом деле было отсутствие камеры видеонаблюдения в том самом подъезде. Полковник жил недалеко от центра столицы, но далеко не в элитном доме. В таких постройках это даже не исключение из правил, а, к сожалению, обычная реальность.

Гурову не давал покоя тот листок, который он заметил на видеозаписи, под фотографией, висящей на стене. Он до самого отбоя пытался хоть как-то увеличить изображение, но ресурсов его планшета не хватало на то, чтобы получить качественную картинку. Сыщик смог разобрать лишь то, что на бумаге были напечатаны несколько букв или цифр. Но вот рассмотреть, какие именно, ему так и не удалось.

Льва Ивановича подмывало позвонить капитану Суркову, одному из лучших специалистов аналитического отдела главка. Сыщик понимал, что тот не откажет ему в просьбе, несмотря на то, что рабочий день давно закончился. Но он все же сдержался, решил не беспокоить аналитика вечером, отложил решение этой головоломки до утра.

На следующий день рано утром Дягилев лично явился в терапевтическое отделение. Гуров был вызван к нему на прием в тот же самый кабинет, в котором они с генералом вчера обсуждали последнее убийство. Профессор долго осматривал сыщика, расспрашивал его об ощущениях и глубокомысленно вздыхал.

Он велел своему подопечному повторно сдать все анализы, а когда тот вернулся из процедурного кабинета, полюбопытствовал:

– Слышал я, батенька, вы тут сбежать из стационара собрались. Это верно?

– Все верно, Сергей Вадимович, – с улыбкой ответил Гуров. – Дела неотложные появились, а я себя вполне хорошо, просто отлично чувствую. Уверен в том, что могу завершить курс лечения и в домашних условиях.