Книга Сомнение Гурова, страница 120 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Единственное, что не вязалось со всей этой сценой, так это перерезанное горло. Понятно, что это было символом, обозначением казни за какой-то проступок, совершенный полковником, но выстрел из пистолета или удавка на шею в этом театрализованном убийстве выглядели бы куда более естественно. Все-таки перерезанное горло вызывало больше ассоциаций с Востоком, чем с европейской частью России.

Или в этом-то и крылся смысл? Может быть, провинность Желизняка, за которую кто-то его казнил, была как-то связана с Кавказом или Средней Азией?

Сыщик едва ли не бегом поднялся к себе в кабинет и тут же открыл в базе данных личное дело Желизняка. Быстрое изучение списка мест, где служил полковник, а также командировок, куда он отправлялся, показало, что на Кавказе этот человек действительно был.

Он находился в командировке в Чечне осенью 2008 года, когда боевые действия там уже практически подошли к концу. Тогда Желизняк был старшим лейтенантом. Эта поездка, скорее всего, являлась для него лишь обязательной формальностью, дающей ему возможность быстрого карьерного роста, который и начался почти сразу после возвращения с Кавказа.

Гуров относился к тому типу сыщиков, которые никогда не отдают преимущество одной версии преступления перед другой, пока не наберут достаточно доказательств ее правдоподобности. Но в данном случае правдоподобным пока выглядел только один вариант развития событий. Будучи в Чечне, Желизняк оброс какими-то связями с крутыми людьми, которых потом предал, вступил в отношения с Ерошкиным и Лопыревым. За это его и убили вот так показательно. Не считать же правдоподобной ту версию, которую Лев Иванович сам преподнес Крячко, сказал, что полковнику так театрально перерезал горло ревнивый муж.

Была и еще одна деталь, убеждавшая Гурова в том, что связи Желизняка с двумя полукриминальными элементами поддерживались, мягко говоря, не совсем в рамках закона. Блокнот, исписанный цифрами, представлявшими собой шифр. Общий смысл всей этой тайнописи был нехитрым. Больше всего данная премудрость походила на бухгалтерскую книгу.

Блокнот был разлинован на четыре столбца, и больше всего знаков было в числах третьего из них. Именно здесь преобладали круглые пяти– и шестизначные числа. Резонно было предположить, что это денежные суммы, полученные от кого-то или потраченные на что-то.

Первый столбец тоже не представлял собой большого секрета. Числа в нем были разделены точками и очень здорово походили на даты, правда, не традиционно шестизначные, а иногда состоящие только из трех цифр. Можно было легко догадаться, что «1.6.13», скорее всего, означало 1 июня 2013 года, а «1.1.7» – 1 января 2007 года.

Этот вывод напрашивался хотя бы потому, что среди строк первого столбца было немало и шестизначных. Например, 15.10.19 или 25.12.13. В первой их части символов не было чисел выше 31, во второй – 12, а в третьей – 20. Отсюда получалось, что данный блокнот Желизняк завел уже только в двухтысячных годах.

Осознав это, Гуров взял тот клочок бумаги, который забрал из-под фотографии, и принялся в который раз сравнивать с блокнотом. Содержание странной шифровки, взятой со стены, совпало с тем, что было написано там, только один раз. 22.6.5 – этот набор цифр был в обоих источниках. Правда, в блокноте он дополнялся еще тремя столбцами – 6/512; 130 000; 7129.