Книга Месть на все времена [сборник], страница 185 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Переглянувшись, опера перебросились меж собой парой слов, после чего уведомили, что не возражают. Не теряя времени, все трое сели в машину и снова помчались в сторону Ветрова. В дороге Гуров и Крячко, обсудив ситуацию, несколько подкорректировали свои ближайшие планы и первым делом решили заехать к Ларисе.

Та оказалась дома. Выйдя на звонок к калитке, Лариса не выказала ни огорчения, ни радости, поинтересовалась только, что ещё хотели бы узнать её недавний собеседник и его напарник. Извинившись за доставленное беспокойство, Лев пояснил, что его интересует прежде всего, что именно находилось в руках Константина Бархунова тем утром, когда он садился в машину, чтобы ехать в Москву.

Лариса припомнила, что с собой Костя взял большой кейс импортного производства. Его он купил ещё до женитьбы во время одной из своих поездок во Францию. Этот кейс был не совсем обычным, хотя внешне выглядел, как всякий ширпотреб подобного рода. Прежде всего, он был изготовлен из специального, высокопрочного несгораемого материала – его даже кувалдой разбить было непросто. Во-вторых, запирался он кодовыми замками, открыть которые смог бы только высококлассный взломщик. Кейсом Константин пользовался нечасто – лишь когда брал с собой особо ценные и важные документы.

– А вы не обратили внимания, кейс был пустым или полным? – уточнил Гуров.

Его собеседница утвердительно кивнула.

– Да, знаете, меня удивило, что кейс выглядел довольно увесистым… – пояснила Лариса.

Что именно и куда повёз её муж, она не знала, да и не интересовалась, поскольку Бархунов никогда с ней не разговаривал о своём бизнесе, никогда не вдавался в подробности своих дел. Отвечая на очередной вопрос Льва, хозяйка дома пояснила, что Константин с момента своего исчезновения так ни разу и не дал о себе знать. По мнению Ларисы, скорее всего, он вёз с собой что-то ценное, но это стало известно неким грабителям, которые его и убили. Спросив напоследок, дома ли в данный момент Анна Васильевна, Гуров откланялся.

Минут через десять опера вышли из машины у дома Кречетовой. Та их уже ждала у калитки. Судя по всему, об их прибытии ей сообщила Лариса. Ответив на приветствие, женщина с обречённостью улыбнулась и с некоторым даже вызовом спросила:

– Похоже, вы за мной? Ну, раз с вами Ганочкин, надо понимать, вы уже знаете обо всём…

– В принципе – да, многое нам уже известно, – невозмутимо подтвердил Гуров. – Но мы к вам лишь для того, чтобы задать несколько вопросов.

Они присели на лавочке во дворе. На вопрос Льва, что же стало причиной решения «проучить» Бархунова, экс-прокурорша сообщила нечто шокирующее:

– Он собирался убить мою дочку, Ларису. Да-да, это не выдумки сбрендившей маразматичной старухи. Это совершенно объективная, достоверная информация. Вы же знаете, что фактически они уже перестали быть мужем и женой? Он её никогда не любил. Он вынудил её выйти за себя замуж только как «элитную» особу, способную родить ему «породистых» детей. Кстати, к ним он тоже не питал родительской любви: единственный человек, которого он любил всегда, – это он сам. Дети для него – что-то вроде дорогой импортной мебели или какой-нибудь элитной иномарки. Когда Лариса хотела от него уйти, он ей сказал: детей оставь и уходи. Но она не из тех, что бросают своих детей. Она их не бросит и под страхом смерти!