Книга Месть на все времена [сборник], страница 188 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Она хотела добавить что-то ещё, но её нетерпеливо перебил Крячко:

– Анна Васильевна, а как получилось, что в решении вопроса нейтрализации Бархунова вы объединились с ныне покойным Цыкалиным? Вы же, насколько это известно, всегда с ним были в оппозиции друг к другу. Что произошло?

Сцепив пальцы, Кречетова снова вздохнула:

– Знаете, в той ситуации, в которой оказалась я, и чёрта позовёшь на помощь! К тому же Цыкалин – и это мне было хорошо известно – никогда не доверял Бархунову, всегда его боялся и в душе ненавидел. Ещё бы! Мне хорошо было известно, что Костя даже на тех, кто считался его близкими друзьями, стряпал досье, которым при случае мог своего «друга» моментально утопить. Есть у него досье и на Цыкалина. Впрочем, Валентин больше всего опасался даже не этого, а риска раньше времени отправиться в мир иной от руки Бархунова. Ведь Костя его прикончил бы, едва только заподозрив Валентина в том, что тот может разболтать некоторые из их общих маленьких тайн…

– И вы созвонились с Цыкалиным? – спросил Гуров.

Анна на это негромко рассмеялась:

– Вы не поверите, он мне позвонил сам… Да, сам. Повод был взят с потолка – что я думаю о новой системе пенсионного обеспечения бывших сотрудников правоохранительных органов. Ну, я в общих словах ответила ему по последним изменениям в пенсионном законодательстве, после чего спросила без всяких предисловий: спокойно ли ему спится, когда где-то в укромном месте лежит его убойное досье, которое «лучший друг» Бархунов в любой момент может отправить в соответствующие структуры? У Валентина от услышанного даже голос переменился. Он сказал, что вообще-то у Бархунова досье есть и на меня. Мы договорились о личной встрече – мало ли чьи уши могли висеть на проводе? Встретились. Поговорили о том, что Костя совсем уже зарвался – или, как это называют, «потерял берега», и как бы его вразумить, чтобы он не наглел сверх меры и помнил, что не он один может принимать жёсткие решения.

– А почему, организуя «вразумление» Бархунова, вы выбрали Ганочкина? – с некоторым недоумением осведомился Станислав.

– Прежде всего, Ганочкин люто ненавидит Костю и, если бы за это ему не светило уголовное наказание, он собственноручно стёр бы его в порошок. Кроме того, Ромка, в общем-то, хороший организатор. Мне хорошо известно, что когда вместо своего босса фирмой рулил Ганочкин, дела на предприятии тут же налаживались, росла прибыль, снижалась текучка кадров… В сравнении с ним Костя как хозяйственник – вообще никто. Управлять производством – это не баб таскать в постель. Тут соображалка хорошая нужна.

– И всё бы у вас получилось, но что-то пошло не так… – задумчиво отметил Лев. – Как отреагировали вы и Цыкалин на известие, что все участники похищения непонятным образом исчезли?

Анна на это пожала плечами.

– Я – совершенно спокойно, – без намёка на фальшь ответила она. – Я фаталистка и поэтому уверена в том, что от судьбы не уйдёшь. А вот Валентин запаниковал не на шутку. Если вдруг Бархунов и эвакуаторщики, которые должны были его похитить, смогли между собой договориться – подозреваю, что это так и произошло, – то он запросто мог узнать, чьи именно люди явились по его душу. Ну а если так, то тогда он сам мог в любой момент явиться по душу Цыкалина. Это-то Валентина и напугало. Ну представьте себе, каково это ежесекундно ждать удара от человека, не имеющего ни совести, ни жалости, обладающего возможностью отвертеться от суда в любом случае? Поэтому он и поспешил обратиться в главк с заявлением о пропаже своего «лучшего друга». Когда враг на виду, выстраивать свою защиту куда проще, чем когда он неизвестно где. Вот сердце такого напряга и не выдержало. Сегодня Цыкалина хоронят, надо будет пойти, проводить…