Книга Обвинение предъявлено Гурову [Сборник], страница 213 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Доводилось ли вам когда-нибудь слышать, что зло порождает новое зло? – спросила она и криво усмехнулась. – Перед вами сейчас как раз такое порождение зла. Тот случай можно было бы назвать хрестоматийным, если бы он не был столь диким. Мне было пятнадцать, я была веселой, живой, доверчивой и беспечной. Моя мать работала судьей, пользовалась уважением коллег и славилась своей принципиальностью. Однажды меня похитили, чтобы оказать давление на суд. Слушалось дело какой-то нашумевшей банды. Я об этом не знала и вообще ни о чем таком не подозревала. Мать никогда не посвящала меня в детали своей работы. Она предупреждала меня, что нужно быть осторожной. Родители всегда говорят это детям. Но, как правило, они их стращают чужими дядями. Никто никогда не скажет, что опасаться в первую очередь нужно того человека, которого ты считаешь близким, своим и безопасным.

– В вашем похищении участвовал кто-то из знакомых?

Татьяна криво усмехнулась.

– Да, участвовал. Наверное, ему заплатили или запугали, или то и другое. В нашем классе был парень, который, кажется, мне очень нравился. Сейчас я не слишком уверена в этом, потому что с тех пор не вспоминала про такое чувство. Он пригласил меня к себе домой, посмотреть щеночков, которые неделю назад родились у его собаки. Я, дурында такая, никого не предупредила и пошла. Была совершенно спокойна и непростительно беспечна. Собиралась заскочить в гости лишь на часок, и сразу домой. Знаете, был такой яркий осенний день с опадающей листвой, окрашенной в желтые, золотистые, оливковые, иногда багряно-красные тона. Красиво, наверное. После обеда пошел мелкий дождик, и небо заволокло тучами. Но это не испортило ни день, ни настроение. Мы шлепали по лужам и болтали о разной ерунде. Парнишка жил на третьем этаже. В его квартире нас уже поджидали. Я даже пикнуть не успела, как оказалась оглушенной, связанной, с кляпом во рту, на большой кровати. – Она опустила голову и замолчала.

Гуров налил воды в стакан и подал молодой женщине.

– Спасибо. – Татьяна сделала пару глотков, поставила стакан на стол и продолжила: – С тех пор я ненавижу осень. Мне в это время всегда хочется умереть или кого-то убить. Тогда мне тоже хотелось умереть, но даже потерять сознание не всегда получалось. Меня насиловали на той кровати до поздней ночи, потом завернули в одеяло как тюк и куда-то перевезли. Это оказался загородный дом или дача, довольно запущенное строение. Мать не пошла на уступки, взяла самоотвод. Правоохранительные органы начали поиски заложницы и нашли. Кстати, люди зря ругают нашу милицию. – Она усмехнулась, впрочем, совсем не радостно, а скорее горько. – Похитителей моих рядом со мной уже не было. Они к тому времени сбежали, но продержали меня в плену несколько дней и все это время развлекались так, как подсказывала им их фантазия, а она была богатой, что и говорить.

– Их так и не поймали?

– Нет. К счастью или сожалению.

– Почему к счастью? – не выдержал и вмешался в разговор Стас.

– Я ничего не знаю об их дальнейшей судьбе. Это позволяет мне фантазировать, считать, что они сдохли где-нибудь в канаве или гниют в безымянной могиле. Если бы их арестовали, то мне пришлось бы снова посмотреть в эти лица, давать показания с подробностями, в дополнение к тому аду, который я пережила, испытывать все новые и новые унижения. Согласитесь, это было бы слишком. – Татьяна снова усмехнулась.