Книга Фамильный приговор, страница 98 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Итак, Светлана Геннадьевна, расскажите мне, как давно Алина уехала из дома и куда.

– В Москву и уехала, – сказала Тихомирова. – Решила пожить там. Правда, не знаю, почему она вдруг захотела туда уехать, – чуть пожала она плечами.

– Вдруг? – переспросил Гуров. – Вы хотите сказать, что она приняла такое решение неожиданно?

– Да, именно это я и хотела сказать – неожиданно, – согласилась женщина. – Полтора года назад она уехала. Алиночка вообще очень сильно изменилась после смерти своей мамы, моей сестры Маргариты. Маргоша и Алина были очень привязаны друг к другу. Сестра одна растила девочку.

– Простите, что перебиваю. – Гуров чуть наклонился и положил ладонь на руку хозяйки, привлекая тем самым ее внимание. – А какое у Алины отчество?

– Отчество? Ах, ну да, – спохватилась Тихомирова. – Ивановна ее отчество. Марго дала ей отчество человека, от которого и родила Алиночку. А фамилию дала ей свою, нашу фамилию – Тихомирова. С Иваном у нее была любовь, но, как потом оказалось, недолгая. Он уехал в Москву и там женился, даже не поинтересовавшись, как чувствует себя Марго и что с ней. Очень жестоко поступил. Она его искала в Москве, но потом вернулась, ничего толком не рассказала и только объявила мне, что будет одна воспитывать ребенка. Вот и все.

Светлана Геннадьевна замолчала, а Лев Иванович мысленно поздравил себя с тем, что та Марго, которая приходила к Корсунову, и мать Алины Тихомировой оказались одним и тем же человеком.

– Так вот, Марго умерла – она попала в аварию, – решила пояснить Светлана Геннадьевна. – Какой-то пьяный въехал в «Скорую помощь», на которой она работала. После этого Алина стала будто сама не своя. Стала задумчивая, растерянная… У нее и так-то друзей было мало – пара подруг, и все, а после и вовсе никого не осталось. Она если не на работе была, то дома за компьютером сидела. Но иногда могла на целый день уйти и вернуться только ночью. Я уж с ней и по душам разговаривать пыталась, а она – «все нормально, тетя Света», и все.

– А почему она решила именно в Москву уехать, а не, скажем, в Питер или Новосибирск? – спросил Гуров, хотя и догадывался, каким будет ответ. И он не ошибся в своих предположениях.

– Я так думаю, – женщина чуть понизила голос, – она мне, правда, сама об этом не говорила… Но я думаю, что она хотела там быть поближе к своему отцу. Думаю, что Марго ей все-таки перед смертью во всем призналась и назвала его фамилию. И Алина знала, кто ее отец.

– Алина не очень-то, я смотрю, была с вами откровенна, раз вам, ее родной тете, обо всем, что касается ее жизни, только догадываться приходится, – заметил Лев Иванович.

– Алиночка вообще молчунья с самого детства, – сообщила Светлана Геннадьевна. – У меня своих детей нет. Бог не дал. Вот и с мужем гражданским я из-за этого разбежалась. Алина мне как дочка. Я Марго ее растить помогала – платьица, юбочки ей шила. Я это умею. В общем, – вздохнула Тихомирова, – думала я, что Алина и в старости со мной останется и я ее деток, как своих внуков, буду нянчить, но она вдруг сорвалась и уехала.

– Ну, хорошо, – кивнул Лев Иванович, давая понять, что вопросов он больше пока не имеет. – Несите мне фотографию, чтобы уж я совсем уверился, что мы говорим об одной и той же Алине. Пока что все, что я знал о ней, совпадало с вашим рассказом.