Книга Фамильный приговор, страница 99 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Фотографии Алины в доме не нашлось. Вернее, нашлось много детских фотографий, а вот снимков во время учебы в старших классах и в колледже или просто с подругами – ни одного. Гуров даже к Алине в компьютер вошел, но и там ничего не обнаружил.

– Странно, – растерялась Тихомирова. – Были же фотографии. Не много, но были. Значит, все с собой забрала.

– А как же мне быть? – нахмурился Гуров. – Мне очень нужна ее фотография. Подумайте, у кого мне можно еще спросить?

Светлана Геннадьевна задумалась, но немного погодя просветлела лицом и обрадованно сказала:

– Какая я забывчивая! В нашем подъезде ее бывший парень живет – Володя. Он на год старше Алиночки. Она с ним года три дружила, но потом, – Тихомирова пожала плечами, – что-то у них не сложилось. У Володи наверняка есть ее фотография. Я пойду и принесу. Подождете?

– Конечно, подожду, – ответил Лев Иванович. – Буду премного благодарен.

Через десять минут хозяйка вернулась и протянула Гурову фотографию.

– Вот. Я же говорила, что у Володи должна остаться ее фотка. Это Алина на первом курсе колледжа.

Лев Иванович посмотрел на снимок, потом на улыбающуюся Светлану Геннадьевну и провел свободной ладонью по лицу. С фотографии на него смотрела Арина Данилина.

– Мне нужно позвонить, – сказал Лев Иванович и направился к выходу. Возле дверей он остановился и, повернувшись к хозяйке, добавил: – Я еще вернусь задать вам пару вопросов.

Улыбка медленно сползла с лица женщины, и ее сменило растерянное выражение.

– Хорошо… – как-то неуверенно ответила Тихомирова. – Я не буду закрывать дверь.

Лев Иванович вышел на улицу, набрал номер телефона Крячко и, когда тот ему ответил, выпалил в трубку:

– Алина Тихомирова – это Арина Данилина.

– Да неужели? – рассмеялся Станислав. – Ты знаешь, я точно это же хотел сказать и тебе, когда ты мне позвонишь, но ты меня опередил. И как ты это определил? По родинке на щеке?

– По родинке? – Лев Иванович снова взглянул на фотографию, которую держал в руке. – Нет у нее никакой родинки, – сказал он.

– А вот и есть, – усмехнулся Крячко. – Ты что же, забыл, что я тебе про видеозапись рассказывал? Там у невесты была родинка. И оба мои свидетеля, которые сталкивались с Тихомировой – или кто она там – Данилиной, утверждают, что на правой щеке у нее была родинка. У меня и описания, и портреты со свидетельских слов имеются.

– Но я разговаривал с Ариной, и родинки у нее на щеке не было. Или была? – озадаченно спросил он сам себя. – Но на фото, которое я сейчас держу в руках, родинки тоже нет. – Гуров начал терять терпение. – Что за чертовщина! Рисовала она ее, что ли?! – Внезапно его озарила догадка. – Ты хочешь сказать, что это две разные девушки? Близнецы?

– Лева, мы с тобой олухи, – рассмеялся Крячко. – Нас водили за нос близняшки, а мы с тобой, как щенки, велись.

– Да-а-а, – протянул Гуров и чертыхнулся. – Теперь многое становится ясным. Получается, что весь этот маскарад и убийства были запланированы и тщательно разработаны заранее.

– Получается, что так, – согласился Крячко. – Но вот вопрос. Кто из них был инициатором и разработчиком идеи, а кто исполнителем?

– Скорее всего, исполнителем была Арина. Это она чемпион России по пулевой стрельбе по движущимся мишеням.

– Да, скорее всего, так, – согласился Станислав.