Книга Тайна убитой актрисы [сборник], страница 76 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– А Анатолий Масленников? Его вы тоже смогли задержать? – спросил Гуров. – Он стал участником процесса?

– Нет, к сожалению, не стал, – ответил ветеран сыска. – Суд не дал разрешения на его арест, на возбуждение против Анатолия Масленникова уголовного дела. Никакие наши аргументы не подействовали. Хотя, по правде говоря, они были не слишком-то веские. Ведь у нас на Масленникова имелись только оперативные сведения. Их источники мы не могли и не хотели раскрывать. А для суда, как вы понимаете, это не довод. В общем, отец семейства остался на свободе. Зато мы возбудили дело против Сергея, и тут уж у нас доказательств его вины вполне хватало. В общем, началось следствие. Шло оно трудно, бандиты, даже находясь в СИЗО, старались использовать все рычаги, чтобы подкупить или запугать свидетелей, затянуть дело. Однако мы все же довели его до конца. Все бандиты схлопотали реальные сроки. Голован, он же Тарасов, получил пожизненное и, по моим сведениям, до сих пор его отбывает где-то на Севере.

– А сын Масленникова Сергей? – спросил Гуров. – Он большой срок получил?

– Нет, не очень, – отвечал Костомаров. – За ним не числилось ни убийств, ни других особо тяжких преступлений. К тому же Масленников-старший постарался найти для сына самых опытных адвокатов. Так что Сергей получил шесть лет, отбыл четыре. Сейчас, по моим сведениям, он находится на свободе.

– А что стало с Анатолием Масленниковым и со всем тем добром, которое он где-то хранил? – спросил Гуров. – Неужели эти огромные деньги и прочие ценности вы так и не нашли?

Григорий Костомаров удрученно покачал головой и проговорил:

– Увы, не нашли. Дело против директора завода ЖБК мы так и не смогли возбудить, а без наличия такового никак нельзя было допросить Масленникова. Мы пытались с ним договориться, так сказать, по-хорошему, убедить его сдать бандитскую кассу, очистить свою совесть. Я сам два раза выходил на него, затевал такие разговоры. Но результат был нулевой.

– Неужели он не понимал, что наличие общака, спрятанного где-то, делало его положение крайне опасным? – поинтересовался Гуров. – Ведь теперь Масленникова не могла защитить даже его собственная банда, тем более – закон.

– Да, все это я Масленникову излагал, – сказал Костомаров. – Но он упорно твердил, что не понимает, о чем я говорю. У него, дескать, никаких денег нет. А что касается опасности, то он практически не выходил из дома, боялся собственной тени. В результате спустя три года Масленников скончался от рака печени, хотя и был еще совсем не старым человеком. Умирал, мне рассказывали, в страшных мучениях.

– Скажите, Григорий Семенович, а из чего, собственно, состоял этот общак или клад Масленникова? – спросил сыщик. – В какую сумму его следовало оценить? У вас были такие сведения?

– Да, такие сведения у нас имелись, – ответил ветеран ростовского сыска. – Я называл здесь семьдесят миллионов рублей. Но в кассе Масленникова, как мы считали, хранилось несколько меньше. Ведь бандиты получали свои доли, причем весьма немалые, после каждой операции. Кроме того, Голован тратил деньги на содержание адвокатов, на выплаты кротам, служившим в милиции, на приобретение и аренду квартир, автомобилей. В общем, так сказать, производственные расходы. За годы существования банды эти выплаты должны были составить около двадцати миллионов рублей. На такую сумму должна была уменьшиться касса. С учетом этих расходов в ней должно было остаться около пятидесяти миллионов.