Книга Тайна убитой актрисы [сборник], страница 97 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Да, он мне сказал. Был у нас с ним один такой разговор.

– Догадываюсь, что это был за разговор, – произнес Гуров. – «Крошка сын к отцу пришел». Ты заявился к умирающему отцу и потребовал у него денег. Он заявил, что скорее отдаст их в РУБОП, чем тебе.

– Откуда вы знаете? – спросил Масленников. – Да, отец именно в таких выражениях мне и ответил, сказал, что я все растрачу и за это меня наши же братки потом закопают. Он заявил, что решил отдать деньги Ленке, так сказать, жалея меня. Тут я, конечно, вспылил. Мы тогда крупно поругались. Но отец своего решения не изменил. Ленка же вскоре уехала из Ростова. Говорила, что в Москву. Это уже потом я узнал, что она в Заозерске. То есть сестрица моя не хотела, чтобы кто-то из ее знакомых знал, куда она подалась на самом деле. Вот все это я Кривому и изложил. – Масленников замолчал.

Гуров счел нужным его подтолкнуть и проговорил:

– Но ведь на этом ваш разговор с Кривушиным не закончился, верно? Ты ведь к тому времени уже знал, где находится сестра. Кривушин заставил тебя это сказать.

– Ну, не то чтобы заставил, – сказал Масленников и усмехнулся. – Все-таки Кривой не Голован. Не было у него такой власти, чтобы меня заставить. Я и сам согласился с тем, что Ленка подло поступила. Эти деньги вовсе не ее, а наши. Только мы на них имеем право. В общем, мы с Кривым решили ехать в Заозерск, выведать, где Ленка прячет общак, и забрать его.

– Первым поехал ты, поскольку находился на легальном положении, – продолжил за него Гуров. – Что же тебе удалось узнать?

– Узнал я вроде многое, но все не особо важное, – отвечал бандит. – Выяснил, где она живет и работает, поглядел на этого придурка Прокофьева. Нашла себе муженька! Проведал я и кое-что более существенное. Например, что она покупала себе дорогие украшения, что они с мужем приобрели квартиру, хотя у него особых доходов не было. Из этого я сделал вывод о том, что моя сестричка начала тратить деньги из общака. И такая меня после этого злость взяла! Да, все это я выяснил. А вот главное – где Ленка общак прячет – так и не узнал. Тут требовалась помощь напарника. Вот я его и вызвал.

Гуров проницательно посмотрел на человека, сидевшего по другую сторону стола, и произнес:

– Прямо вот так взял и вызвал? Неужели у тебя не возникло желания кинуть своего бывшего подельника и забрать клад себе? Мне кажется, что такое стремление у тебя обязательно должно было появиться!

– А вы, однако, психолог, – сказал Масленников и криво усмехнулся. – Да, хотел я Кривого кинуть. Что он мне, большой друг, что ли? Волчара он самый настоящий, вот кто! Так что я сначала предпринял некоторые действия в одиночку. Побывал у сестрички в театре, пошарил там в шкафчиках. Потом наведался к милым супругам на дачу. Побеседовал с ее подругами, хотел выяснить, нет ли у нее какого домика, укрытия, где можно клад держать. Но ничего такого не обнаружилось…

– Погоди-погоди, – остановил его Гуров. – Говоришь, ты наведался к Прокофьевым на дачу? Но сосед видел там не тебя, а Кривушина! Он помог нам составить фоторобот человека, который крутился возле дачи Прокофьевых. Это был не ты, а твой подельник.

– Ага, значит, Кривой еще и на даче сумел засветиться, – с усмешкой проговорил Масленников. – С него станется. Кривой, он и по жизни кривой. Дело в том, что на дачу к ним мы дважды наведывались. Сначала я один там побывал, но ничего не обнаружил. Да и моя беседа с любимой сестренкой ничего не дала. После этого я и вызвал Кривого. Он приступил к делу.