Книга Дорожный снайпер, страница 196 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Какое же здесь противоречие? – удивился Власов. – Я требую соблюдения норм закона, вот и все.

– Да, но вы сказали «когда нам будет предъявлено обвинение». Кому это «нам»? Может быть, вы имеете в виду женщину, которая едет в другой машине? Но тем самым вы признаете ее своей сообщницей, выдаете ее. Вы сделали сейчас признание в групповых действиях, а это значительно утяжеляет вашу вину. Я же хочу, чтобы каждый из вас понес наказание сообразно тяжести совершенных им преступлений. В сущности, я хочу вам помочь. И потом, кто вам сказал, что у нас предстоит допрос? Это будет просто знакомство, ознакомительный разговор. Я так долго вас искал – должен же я наконец с вами пообщаться…

– А я не собираюсь с вами общаться, – вскинул подбородок задержанный. Но теперь его слова звучали уже не столь решительно.

Машины подъехали к зданию Главного управления МВД. Прежде чем вывести Власова из машины, Гуров попрощался с Лазаревым и сказал:

– Ну, счастливо тебе, сержант. Спасибо за службу! Я напишу твоему руководству представление на тебя и на Муравьева, отмечу вашу отличную подготовку и проявленный героизм. Надеюсь, вас за сегодняшнюю операцию как-то поощрят.

Крячко, придерживая Елену Полубояринову, уже ждал его, стоя возле «Опеля».

– Давай, Стас, веди ее в свой кабинет, а мы с господином Власовым отправимся в мой, – произнес Лев. – Сильно калечить ее не нужно. А то знаю я тебя, какой ты горячий становишься на допросах.

При этих словах лицо инструктора по стрельбе напряглось, он явно встревожился. Но Лев именно на это и рассчитывал.

Вместе с ним он поднялся на свой этаж. Вызвал охранника, в его присутствии снял с задержанного наручники, предложил ему сходить в туалет. Затем они вместе проследовали к кабинету. Охранник ввел Власова внутрь, усадил на стул, после чего Гуров его отпустил.

– Как видите, нас никто не будет слышать, – сказал он, когда они с Власовым остались одни. – Повторяю: мне необходимо составить картину двух совершенных вами преступлений и определить степень вины каждого. Речь идет именно об этом.

– А почему вы говорите о преступлениях во множественном числе? – удивленно посмотрел тот на Гурова. – Я полагал, что речь у нас идет только о смерти Петра Полубояринова.

– Ну, как же так? Тут вас память подвела. У нас еще имеется убийство Игоря Сорокина, а также похищение Лидии Андреевны Маслаковой, издевательства над ней, ее избиение. Эти преступления куда прикажете девать? – покачал головой Лев.

– Про смерть Сорокина я ничего не знаю, не имею к этому никакого отношения, – заявил Власов. – А что касается двух других эпизодов, тут я готов признать свою вину. Да, это я убил Петра Полубояринова, и я задумал похитить эту женщину, похитил ее и избил. Это целиком моя вина, и вы напрасно обвиняете в чем-то Елену. Я требую, чтобы ее немедленно освободили! Она тут может выступать только как свидетель!

– А я в вас ошибся, Власов, – внимательно посмотрел на него Гуров. – Оказывается, у вас с госпожой Полубояриновой не просто интрижка, а настоящая любовь. По крайней мере, с вашей стороны. Оказывается, вы готовы пожертвовать ради нее своей свободой. Однако напрасно стараетесь. Вам не удастся меня обмануть. Я точно знаю, что все, что вы сказали в последние минуты, – сплошная ложь. Все обстояло прямо наоборот. Вы имели самое прямое отношение к убийству Игоря Сорокина. Вы его и застрелили, больше некому. Но действовали вы по указанию вашей любовницы, Елены Аркадьевны. И Маслакову вы похищали по ее приказу. Лидия Андреевна вызвала ненависть госпожи Полубояриновой за то, что ее бывший муж нашел в лице руководительницы кредитного отдела близкого человека. И хотя госпожа Полубояринова собственными руками убила своего мужа, она не могла стерпеть, что какая-то женщина оказалась в любви удачливее ее. Маслакова была похищена именно поэтому. И избивала ее ваша любовница по той же причине.