Книга Подвал с секретом, страница 58 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Продавщица, миловидная женщина лет сорока пяти, встретила их улыбкой и тут же принялась перечислять весь ассортимент товаров, чтобы пришлые не забыли прикупить что-то нужное именно в ее магазинчике. На базе отдыха продуктовый магазин тоже действовал, хозяйка об этом прекрасно знала, поэтому боролась с конкуренцией, как могла.

Как только Гуров начал задавать вопросы, женщина поняла, что прибыли от приезжих не дождешься. Не желая остаться без выручки, она пошла на хитрость: за каждый заданный Гуровым вопрос брала небольшую мзду. Не деньгами, разумеется, а покупками. Задаст он вопрос, а она ему в ответ: «Сегодня огурчики маринованные завезли. Сто тридцать рублей банка. Не желаете приобрести? Дома с картошечкой пожарите». И не дает ответа до тех пор, пока напарники деньги на прилавок не выложат. А как выложат, она новый товар под нос: «Печенюшки к чаю не забудьте, двадцать три разновидности, на любой вкус», или «Мармеладик вот сладенький, сахарный, для мозга полезно».

Правда, и на информацию потом не скупилась, на вопросы отвечала подробно, обстоятельно. Беседа от этого заняла гораздо больше времени, чем рассчитывал Гуров, и все же ритуал, негласно предложенный продавщицей, принял. После четвертой покупки он уже знал все о Верелыгине. Или по крайней мере большую часть. Жил Верелыгин в родительской развалюхе у леса. В магазин почти не заглядывал, разве что за водкой и за сигаретами. Пил сам или кого-то угощал, продавщица сказать не смогла по той простой причине, что дружить с ней Верелыгин категорически отказывался, и ей приходилось довольствоваться сухим «здрасьте-до свидания».

Найти дом труда не составило. Дом под крышей из шифера в Пудышах стоял один. «Фольксвагена» видно не было. Подъехали к дому, припарковали машину у дощатого забора, поросшего плющом и колючим кустарником, запущенным до невозможности. Калитка оказалась на запоре. Гуров поискал звонок, не нашел и принялся стучать по заборному столбу. Спустя пять минут из-за забора послышались торопливые шаги, а следом окрик хозяина:

– Иду, забор не ломайте!

Загремел засов, из калитки вышел мужчина средних лет. Он оглядел гостей, и губы его растянулись в улыбку:

– Из Москвы?

– Оттуда, – кивнул Крячко. – Верелыгин Сергей?

– Он самый. Вы насчет машины? – догадался Верелыгин и виновато развел руками: – А нет ее. Сроки сдвинулись, что-то там на станции не срослось, на два дня починку отложили. Я же говорил вашему помощнику, чтобы звонил, только бензин напрасно искатали.

– Ничего, мы не в обиде, – подстраиваясь под тон Верелыгина, заверил Крячко. – Мы тут к вам на московскую квартиру заезжали, много интересного узнали, так что есть тема для общения и помимо машины.

Будь Гуров чуть меньшим профессионалом, он бы точно пропустил реакцию, настолько она оказалась мимолетной. На долю секунды в глазах Верелыгина мелькнуло пламя, и тут же взгляд стал отстраненным. Таким, каким он всегда становится у людей, когда незнакомцы затрагивают больную тему. Эта реакция была предсказуема. У Верелыгина умер брат, умер при странных обстоятельствах, а его жена, с которой он расстался за несколько месяцев до смерти, заселилась в квартиру, выгнав единственного кровного родственника чуть ли не на улицу. Как еще на такое реагировать?