Книга Исчезнувший, страница 61 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Да чего ты так раскипятился? Я ведь просто спросил. – Крячко понял, что парень на грани срыва. Вся его бравада куда-то улетучилась, остались только страх и отчаяние, а они, как известно, помощники хреновые.

– Отвали, – буркнул Влад, – спать охота.

– Скажи хоть, сейчас ночь или день? – Стас не хотел заканчивать разговор на нервной ноте.

– Ночь. Глубокая ночь, – ответил Влад. – Нас часов в двенадцать сюда отволокли, и сидим мы не меньше двух часов, вот и считай.

– А день недели какой?

– Да ты охренел? Совсем потерялся? – Вопрос Влада почему-то развеселил. – День недели! Может, еще год спросишь?

– Год я и без тебя знаю, а со временем действительно беда. Меня сюда в отключке принесли, сколько без сознания провалялся, я без понятия, – объяснил Крячко. – Так что вопрос про день недели очень даже актуален.

– Четверг. Вернее, теперь уже пятница. – Влад тяжело вздохнул и добавил: – У нас в запасе почти двое суток.

– В каком смысле?

– В воскресенье бои, тогда и станет известно, что относительно нас Рубан решил. Возьмут на бой, считай, отделался легким испугом. Если, конечно, тебя псы не покалечат. Но что касается меня, пусть уж псы, чем Рубан.

Крячко заявление комментировать не стал. Он соображал, сколько времени провел в подвале. По часам получалось не так много, а по ощущениям, будто неделю взаперти сидит. На утро пятницы они с Гуровым договорились созвониться. Забеспокоится ли тот, когда Стас не выйдет на связь? Станет ли справки наводить, где его друг завис, почему на звонки не отвечает? А Звонников? С ним разговор еще до полудня четверга состояться должен был. Заподозрил ли капитан что-то неладное или уже забыл о случайном знакомом?

«Лучше бы Гуров забеспокоился. Похоже, он моя единственная надежда на спасение. Тотализатор – это, конечно, круто, но травля людей бойцовскими псами? До этого даже в Москве не додумались. Рубан, видать, мужик непростой. Из беспредельных. Точно в девяностые снова попал. Как такое вообще возможно? На дворе двадцать первый век, Воронеж – не горный аул, а какие дела творятся. Сколько людей прошло через клуб Рубана? А сколько из этих стен не вышло? Нет, надо выбираться. Подтянуть Влада и друга его, разработать план. Если то, что он говорит, правда, дольше суток тянуть нельзя, иначе все втроем пойдем на корм собакам».

Отключка друга Влада, Гены, Крячко беспокоила. Он лежал рядом на тюфяке и за все время, пока тот разговаривал с Владом, ни разу не пошевелился. Что, если уже помер? Лежит бочком к его ногам прижавшись, а сам не дышит давно? Думать об этом не хотелось. Стасу вообще ни о чем не хотелось думать. Он хотел спать. Уснуть, а, проснувшись, понять, что подвал, бойцовские псы, Рубан и пустота вместо мышцы на ноге Влада – не более чем дурной сон. Гену стоило проверить, хотя бы убедиться, что у того все еще прощупывается пульс, но Стас никак не мог заставить себя пошевелиться. Он прижался спиной к холодной стене. В том месте, где спина соприкасалась с шершавой штукатуркой, стена успела нагреться от тепла его тела, и от этого было немного спокойнее. Стоит только сдвинуться с места, и придется снова стену греть. Оно ему надо? Гена – не его забота. Пусть Влад о нем печется. На этой мысли Стас и уснул. Прижавшись спиной к стене, опустив голову на грудь и вытянув ноги вдоль тела незнакомого парня.