Книга Исчезнувший, страница 90 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Прооравшись, Рубан пошел на центральный пост, куда группы охранников должны были докладывать о результатах поисков. Охранник, ответственный за координацию работы групп, покосился на Рубана. Вид у того был ужасный. От дикого крика глазные яблоки налились кровью, вокруг носа проступили лопнувшие капилляры, придавая ему сходство с рябой курицей. Рубан перехватил взгляд охранника и грубо прикрикнул:

– Делай свое дело, а глаза вниз опусти! Задолбали вы меня, уволю всех, к чертям собачьим!

Охранник поспешил отвернуться и больше в сторону Рубана вообще не смотреть.

Работа поисковых групп началась, каждые пять минут кто-то из парней отчитывался по результатам поиска, охранник вел запись и помечал время. Рубан сидел за его спиной. Он думал о том, как крупно облажался, и досадовал на то, что случилось это накануне главного события года. Завтра к десяти утра в его владения прибудут десятки состоятельных и влиятельных людей, а у него из достойного «мяса» один только Паша-охранник. И что теперь делать? Отменять мероприятие? Нет, это не вариант. Он должен придумать, как выпутаться из всего этого дерьма. Вот только разберется с беглецами и займется подбором новых кандидатов на бои без правил.

В то же самое время, когда Рубан сидел за спиной диспетчера, Гуров и Звонников пробирались сквозь кусты к моторке, оставленной на берегу реки. До лодки они хотели добраться по той простой причине, что без нее не могли получить машину, а это существенно усложняло дело. Звонников трещал без умолку, так сильно на него подействовали события прошедшего дня. Гуров его не останавливал, он прекрасно понимал, в каком состоянии тот пребывает. Это для них со Стасом подобные переделки – явление привычное, а для Звонникова – нечто из ряда вон выходящее.

Когда лодка показалась в поле зрения, где-то наверху забрехали собаки. Гуров поднял голову. Картина, которую он увидел, смела все мысли, роившиеся в голове с того момента, как он услышал о побеге пленников. По самому краю обрыва быстрым шагом шли трое охранников, а с ними штук шесть собак. Настроены собаки были решительно. Они нюхали землю, затем нюхали воздух, скалились и рычали, время от времени переходя на вой.

– Почуяли добычу, что ли? – высказал общую догадку Звонников. – Неужели беглецы где-то рядом?

– Меньше болтай! – оборвал его Лев. – Дуй к лодке, а я по берегу пройду, может, на след нападу. Раз собаки беспокоятся, значит, наши где-то рядом.

– Как же я лодку поведу, шум мотора ведь услышат, – растерялся Звонников.

– Пока не заводи, – подсказал Лев. – Сиди тихо, будь наготове. Если приспичит, рванешь вперед, я дам знак.

– Какой знак? – Звонников смотрел на Гурова каким-то отупевшим взглядом.

– Какой-какой, сам еще не придумал. Ты, главное, будь наготове. Крикну или свистну. Ты слушай, и сам поймешь.

Гуров ушел вперед. Звонников занял место у движка, положил руку на пусковик и замер, весь обратившись в слух. Прошло минут десять, прежде чем звуки с берега изменились. Он услышал топот охранников, остервенелый лай собак и крики людей. Кто кричал и что именно, Звонников не понял, но посчитал это сигналом. Рванув пусковик, он замер, дожидаясь шума двигателя. Тот фыркнул и заглох. Звонников снова дернул пусковик и снова с тем же результатом. На берегу все стихло.