Книга Смерть в подлиннике, страница 75 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Александра остановилась, чтобы подождать отставшего Льва Ивановича. Чем ближе они были к выходу, тем светлее становилась ночь. И снова вокруг замелькали люди и огни.

– Проводите меня, пожалуйста, – попросила Александра. – Я помню дорогу, но не люблю темноту.

– Думаете, я поступил бы иначе? – улыбнулся Гуров и подставил руку.

Вино было все-таки разбавлено. Иначе как можно было объяснить то, что Гуров не ощущал ни усталости, ни сонливости и не мечтал поскорее упасть в койку и уснуть? «Вот ведь твари, – разозлился он, вспомнив цену за бутылку красного полусухого. – Надо натравить на них наших ребят. Пусть проверят это гиблое место».

Дом встретил его гулкой тишиной и полным отсутствием освещения. На кухонном столе лежала записка от Маши, где она сообщала, что ее вызвали на ночные съемки.

Лев Иванович очень любил бывать дома один. Жену он любил еще больше, но иногда ему требовалась абсолютная тишина. Даже если Маша сидела тихо, в другой комнате, он ощущал ее присутствие. Это нервировало и мешало сосредоточиться.

Не включая света и не раздеваясь, он рухнул на диван и уставился в потолок. Вспомнилось, с какой теплотой Александра отзывалась о дорогом дяде Вилле. Родственник, который постоянно был рядом, всегда готовый поддержать и помочь. Уважаемый человек, обладавший большими связями. Для таких не существует закрытых дверей.

Но как же интересно все складывается. Голикова оставляет в приюте дочь, но ее тут же забирает родная сестра Шеффера – Оливия. Вроде бы ничего особенного, если отбросить тот момент, что история с удочерением выглядит как заранее подготовленный план.

О том, что отцом Александры мог быть Вилле Шеффер, Гуров догадался еще в ресторане. Голикова была красивой женщиной, и Вилле не смог бы обойти ее вниманием. Ребенок лишил бы ее всего, чего она смогла добиться. В конце концов, ей светило возвращение в Москву и отказ от иноземных благ. Каким-то образом скрыв беременность, она рожает девочку – и, конечно же, роды были тайными. Но Шеффер не хочет отказываться от дочери. Он желает ей достойной жизни. Он договаривается с директором приюта Швайгерном, который должен принять Александру и оформить первый в ее жизни документ – свидетельство о рождении. Только родители там не будут указаны. Но пройдет ровно два дня, и в пустых графах появятся имена Оливии и Йозаса Миттельхойфе, а Шеффер получит возможность быть рядом с дочерью каждый день и следить за тем, как она взрослеет, называя мамой его родную сестру.

Сколько же людей знало о семейной тайне Шеффера? Уже находясь в полусне, Гуров попытался припомнить всех, кто помог ему в этом деле, и наверняка это был неполный список. Мать ребенка Алевтина Голикова, сам Шеффер, его сестра Оливия и ее муж Йозас Миттельхойфе, директор приюта Отто Швайгерн. Прибавим сюда персонал приюта и врача, который принимал роды. А также бойцов невидимого фронта, которые условно могли знать о происходящем. Это нотариусы, сиделка по уходу, личный шофер, охранник, секретарь и бог знает кто еще. Всем этим людям Вилле должен был исправно платить за молчание, а сестре и ее супругу даже назначить пожизненное пособие в качестве безмерной благодарности за бессонные ночи и утрату нервных клеток. «Итит твою контору! – Гуров аж проснулся, осознав масштабность операции. – Да чтоб я так жил!»