Книга Смерть в подлиннике, страница 88 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Может, дело было в том, что раньше они с женой избавлялись от стариков иными способами? Те ведь были совсем плохими, жить им оставалось недолго. А Голикова жила и здравствовала. На одном из допросов Семенцов вспоминал свои ощущения после убийства. Говорит, Голикова успела оцарапать ему лицо, пока они ехали через лес, и он в какой-то момент озверел. Не разбирал, что делает. А когда очнулся, то было поздно.

– Маркина он тоже ударил, находясь в бессознательном состоянии?

– Маркин нашел пальто Голиковой, которое Георгий стащил с нее, чтобы труп было легче нести к болотам. А потом про него забыл. Пальто завалили мусором, но Маркин его откопал. Семенцов понимал, что если пальто «уйдет», то кто-то его сможет опознать. Гена не захотел расставаться с ним по-доброму и получил камнем по голове. Гена падает, Семенцов думает, что совершил еще одно убийство. Он уносит ноги, но оставляет пальто на свалке. Гена же, пролежав на земле несколько часов, приходит в себя, подбирает пальтишко и возвращается домой. Вряд ли тогда он вообще помнил, как оказался в лесу.

Когда Стас выяснил, что Семенцовы не то что не судились с кем-то, но и не продавали никому свою квартиру в Строгино, я сразу понял, что концы надо искать именно там. Так оно и вышло – в гараже Семенцова Стас обнаружил «Ладу Калину».

Если бы не чистосердечное признание Ольги Матвеевны, то нам бы нечего было предъявить ее мужу. Она посадила его и себя своими же руками. Я понятия не имел, как соединить в единое целое все улики. «Лада Калина» в их гараже в Москве, убийство Гены Маркина, пальто пропавшей Голиковой, которое побывало в мусорной куче, но почему-то нашлось на балконе в квартире Марьяны, – все это, конечно, было важно, но каждый эпизод существовал сам по себе. Связь между ними была, но мы ее не видели, и пазл не складывался. Я бы не смог предъявить Семенцовым обвинение, основываясь только на этих уликах. А оно, вишь, как вышло… Жена захотела быть с мужем до конца. М-да.

– Капает, что ли? – Петр Николаевич задрал голову и посмотрел на небо. – Не пойму.

– Не капает.

Гуров бросил окурок в урну.

– Читал в новостях, что эту грандиозную помойку наконец-то накрыли, – сказал Орлов. – Все, кто проворонил ситуацию, будут наказаны. Саму свалку обещают ликвидировать весной, сейчас уже не успеют до заморозков.

– Рад за них.

– Запах там стоял, конечно, ужасный, – покачал головой Орлов. – Идешь по улице и насквозь пропитываешься.

– Если устал, то пойдем, – предложил Гуров. – Тихий час почти закончился. Тебя искать-то не будут?

– Да лучше бы не нашли, – прокряхтел Орлов, поднимаясь с лавочки. – Ты на работу сейчас?

– Нет. Есть другие дела.

– Я ждал вас.

Моргунов пропустил Льва Ивановича в прихожую и закрыл дверь. Гуров заметил, что в коридоре стало намного просторнее. Количество вещей, выставленных у стен, заметно сократилось.

– Проходите, – Моргунов слегка подтолкнул Гурова в плечо. – Могу предложить вам чай. Я как раз пообедал, но чай еще не пил.

– Спасибо, не хочется.

В комнате ничего не изменилось. Гурова встретила все та же теснота. Даже книжные пирамиды стояли там, где и прежде.

– Я присяду, если вы не против. – Моргунов обогнул угол стола и осторожно присел на кровать. – Вы не просто так здесь появились. Вы пришли, чтобы рассказать об Алевтине. Хоть я и догадываюсь… Вижу по вашему лицу. Говорите, Лев Иванович. Лучше сразу, а не кругом да около.