Книга Школьная бойня, страница 65 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Что и требовалось доказать, – добавил Гуров.

– Страшное дело, – бросил через плечо Стас.

– Вишь, какой хлипкий попался учитель физкультуры, а? – не удержался Орлов. – Девчонка одна уговорила бутылку с отравленным вином и сломалась только тогда, когда дно стало видно, а ему хватило пары капель.

– Пить вообще вредно, – сказал Гуров, присаживаясь на край стола. – Ну и что скажете? Арефьева принесла отравленное вино из школы. Сказала, что закупал его директор. Планировалась всеобщая прощальная вечеринка. Преступник хотел в «русскую рулетку» сыграть, что ли?

– А кто должен был быть на той вечеринке? – спросил Стас. – И когда она вообще должна была состояться?

Вячеслав Иванович Немирович вошел в кабинет, держа телефон возле уха. Бывшая жена, с которой он каждый раз старался разговаривать вежливо, окончательно решила его доконать. Детей у них не было, и, несмотря на это, Вячеслав Иванович недоумевал, как же много, оказывается, он все равно ей остался должен. А ведь до развода полагал, что бывшие могут делить только имущество, отпрысков или деньги. С деньгами все полюбовно решили еще до суда. С дележом имущества дело также обошлось без кровопролития. Казалось, что все закончилось: неудачный брак позади, как и бессонные ночи, употребление валокордина и остальные проблемы, которые, казалось, только и ждали своего часа, чтобы наброситься на директора школы. Спустя год свободной жизни Вячеслав Иванович наконец-то отошел от всей этой нервотрепки, но неожиданно выяснилось, что квартира, которую он купил в браке, непременно должна принадлежать его экс-супруге.

– С какой стати я должен тебе еще что-то? – недоумевал Немирович. – Ты же все, что хотела, получила. Я все тебе отдал.

– Потому что мы еще не развелись на тот момент, когда ты купил свою хибару, – шипела змеей в трубку бывшая супруга.

– Совесть, Аля. Есть такое красивое слово…

– Не говори мне про совесть. Да, я такая. Но ты-то, тапок старый, еще хуже. О совести заговорил. Взяточник.

Немирович стоял в центре своего кабинета и чуть не плакал. Абсурдность ситуации состояла в том, что он занимал начальствующую должность, снискал уважение, был авторитетом для других в своем окружении, но, черт возьми, его отчитывали словно мальчишку, и унижали, и обижали, и просто не давали спокойно дышать.

– А где же я жить буду, Аля? – стараясь быть спокойным, спросил он.

– Не моя проблема, – выплюнула жена.

– Хорошо, – сдался Вячеслав Иванович. – Дай мне время. Я отпишу тебе квартиру, но сначала найду себе другую.

– Пары месяцев хватит?

– Не знаю.

Он действительно не имел понятия, сколько времени ему надо, чтобы решить вопрос с квартирой. В делах недвижимости Немирович не разбирался. Слово «сделка» для него было ну пусть не пустым звуком, но понятием однозначным, не имеющим много вариантов. В случае с женой торг был неуместен. Он хотел бы быть умнее в этом плане, но вышло так, что решать подобные проблемы ему до сих пор не приходилось. Да и не умел он.

– Два месяца, – пригвоздила бывшая.

– Спасибо.

Он сел за стол, провел по нему ладонью, на которой тут же остались следы белесой пыли, которой за последние дни покрылись абсолютно все поверхности в здании. Школа умирала, но прежде ее велено было опустошить. Ломались стены, выносился мусор, а обрывки кабелей вперемешку с обломками старых стульев и кусками выцветших и вытертых тысячами подошв ковровых покрытий то возникали на каждом этаже, то исчезали словно по волшебству. Но свой кабинет он приказал пока не трогать. Это только его территория.