Книга Хранители смерти, страница 182 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Громов не просто так привез мне форму для карате. Он знал, что я мечтала научиться. Я тренировалась дома, глядя на экран, где Джеки Чан махал ногами и руками. Оттачивала, как мне казалось, удары. Думала, что у меня получается, но в то же время понимала, как смешно я выгляжу. Нужна практика, необходим контроль, сила воли и, конечно, настоящий учитель.

А тогда я смотрела, как Громов лупит папу, и вообще мало что соображала, кроме одного: папа слабый, он не справляется. И я решила ему помочь.

Один из приемов, который я попробовала выполнить, выглядел как удар ногой с разворота в корпус противника. Я даже названия его не знала. Зато знала, куда надо бить.

– И вы ударили Громова, – догадался Стас.

– Да, я его ударила. Изо всех сил. С разворота, с криком, которому тоже научилась у каратистов в фильмах. Попала в солнечное сплетение. Он отлетел в стену, а папа осел на пол.

Я сразу бросилась к отцу. Стала оттаскивать его, а он встать не мог, стоял на четвереньках и кашлял. Что делала мама, я не помню. А потом на меня навалился Громов. Он просто сполз по стене и упал на пол, задев меня плечом.

Мама вскрикнула и тоже подошла к папе. Помогла ему подняться. Я посмотрела на Громова и увидела на его волосах кровь. Посмотрела выше, увидела светильник. Был у нас такой, в виде стеклянного цветка на витой металлической ножке. Вот об этот цветок я Громова и приложила.

Мама тут же увела меня на кухню. А я сижу такая спокойная! Помню, что хотела вернуться, убедиться, что папа в порядке, но мама меня не пускала. Она налила мне вина и сказала: «Пей, Лена. Я тебе разрешаю». Вино я не допила, оно было мерзким. Мама ушла, а мне приказала не заходить в комнату. Я и не заходила. Допила вино, налила еще. Потом меня вырвало прямо на пол. Помню, искала тряпку, чтобы вытереть пол, но так и не нашла. Села за стол, положила голову на руки и уснула.

Разбудила меня мама. Сказала, что все в порядке. Дядя Витя и папа помирились, дядя Витя ушел домой. Но в комнату почему-то меня не пустила. Мало того – вынесла мне сумку с вещами. «Дочь, – сказала, – мы теперь хотим тебе сделать еще один подарок. Поезжай к Юле, поживи у нее. Я тебе деньги в сумку положила. Отдохни от нас. Только никому не рассказывай, что здесь случилось, поняла?» Она еще сказала, что Громов забрал с собой все подарки, которые принес.

Я ничего и не заподозрила. Зная маму, была уверена, что в сумке все, что мне нужно. И, дура, даже не сразу поняла, почему меня вдруг послали к Юльке. Юлька – моя подруга, вместе учились в школе. Но Юлька жила в другом районе, далеко. К тому же она встречалась со взрослыми ребятами. Курила. Маме она никогда не нравилась. А тут вдруг такое счастье: поживи у Юли, это наш подарок.

– А если бы Юли не было дома? Откуда ваша мама знала, что вы не вернетесь обратно? – спросил Гуров.

– Все знали, что Юля никуда не уезжает из Москвы на лето. У них не было дачи, она круглый год ошивалась в городе. К тому же у Юльки была собака, куда от нее уедешь? Дачи-то нет.

– И сколько дней вы провели у Юли?

– Недели две. А потом за мной приехала мама и увезла на дачу к своей подруге. Даже домой не заехали. Пробыли на даче до конца лета. Мама периодически уезжала в Москву, но надолго там не задерживалась. Я попросила ее привезти мне «Поляроид» и форму для карате, но мама сказала, что фотоаппарат разбился во время драки и она его выбросила. А кимоно неожиданно для всех дядя Витя решил забрать обратно. Вот таким вот нехорошим оказался человеком, они в нем очень ошибались в течение многих лет.