Книга Хранители смерти, страница 57 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Размышляя над этим обстоятельством, сыщик принялся за щи. Они оказались отменными, он ел с удовольствием. И уже заканчивал первое блюдо, когда у него зазвонил телефон. Это был майор Ганчук.

– Лев Иванович, тут такое дело, – услышал сыщик взволнованный голос майора. – Приезжай скорее в управление, я без тебя прямо не знаю, что делать!

– Да что такое случилось? – удивился Гуров. – У тебя такой голос, словно в управлении пожар или землетрясение.

– Нет, пока ничего не горит, разве что голова у меня плавится. В общем, не хочу по телефону объяснять. Приезжай. Расскажешь, что надо делать.

Гуров был заинтригован. Но как ни хотелось ему поскорее узнать, что так сильно взволновало обычно хладнокровного майора, он не позволил спешке прервать свой обед. Употребление второпях такого блюда, как котлета по-киевски, Гуров считал глубоко неправильным явлением, поэтому он не спеша разделался с котлетой, доел картошку, выпил стакан чая и только после этого отправился в управление.

Когда он вошел в кабинет Ганчука, то застал там почти всех участников расследования – кроме майора, здесь находился капитан Волобуев, а также незнакомый сыщику старший лейтенант. Было заметно, что все они с нетерпением ждали его. Когда сыщик вошел, Ганчук воскликнул:

– Ну наконец-то! Мы тебя так ждали, Лев Иванович, так ждали! Приветствую! Давай я тебя познакомлю со старшим лейтенантом Бесединым.

Беседин был рыжеватым молодым человеком лет тридцати. Он скупо улыбнулся и молча обменялся с Гуровым рукопожатиями.

– Игорь у нас специалист по связям с зарубежными коллегами, – пояснил Ганчук. – Поскольку он в совершенстве владеет английским языком, он выполняет у нас роль, так сказать, министра иностранных дел. Когда ты дал мне указание связаться с Интерполом, я передал это поручение ему. И вот сегодня из Швейцарии был получен ответ.

– Так вот в чем дело! – воскликнул Гуров. – Интерпол нашел картины! Какие, где?

– Подробности пусть Игорь расскажет, он эту переписку ведет – ему и карты в руки.

Старший лейтенант, которому дали слово, кивнул, встал и начал доклад:

– Я передал нашу заявку в Цюрих. Там тотчас сообщили, что запускают поиск украденных картин Закатовского. Будут отслеживать все транзакции, совершенные с этими полотнами. Ведь отслеживать – не значит обязательно приостанавливать сделку. Мне показалось, что нам будет полезно знать, что происходит с полотнами Закатовского за рубежом.

– Это ты правильно сделал, старший лейтенант, – похвалил Гуров. – Надо было мне с самого начала составить заявку таким образом. И что получилось в итоге?

– Запрос я послал два дня назад и думал, что получу ответ не раньше чем недели через две. Но сегодня утром пришло письмо из Швейцарии. Сотрудник Интерпола Уинстон Смит, который курирует наш запрос, сообщил, что вчера на аукционе в Лозанне были выставлены на торги два полотна Закатовского – «Вечерний луч» и «Расставание». Поскольку…

Старший лейтенант не смог закончить фразу. Эмоциональный порыв у его старшего коллеги капитана Волобуева оказался слишком силен:

– «Вечерний луч»! – воскликнул он. – Это же картина Любарской! Убийца выставил ее на торги!

– Да, капитан, это картина Любарской, – подтвердил Гуров. – Но не стоит прерывать старшего лейтенанта. Продолжайте.

– Продолжаю. Итак, Смит сообщил, что, поскольку картина «Вечерний луч» в нашем списке числится как похищенная, торги относительно нее были приостановлены. А картина «Расставание» была успешно продана за шестьдесят тысяч долларов. Теперь они ждут нашего подтверждения относительно «Вечернего луча». Если мы продолжаем утверждать, что это украденное полотно, картину арестуют и будет проведен допрос лица, выставившего ее на торги.