Книга Хранители смерти, страница 60 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Понятно… – протянул сыщик. – А что сам отвергнутый любовник делал в тот роковой вечер? Или он этого тоже не помнит?

– Нет, это он как раз помнит. С горя Мамонтов отправился с другом, актером Аркадием Барабановым, в ресторан, и они устроили там такой кутеж, что жене Мамонтова пришлось прийти за ним и увести его домой от греха подальше.

– То есть с алиби на этот вечер у режиссера все в порядке, – констатировал Гуров.

– Да, с этим вечером полный порядок. Его видели человек сто, наверное. Такое не подстроишь. А вот про другие две даты – про дни, когда были убиты Бушуев и Овчинников, он ничего сказать не смог.

– Ладно, с Мамонтовым все ясно. Но ты по телефону сказал, что и Катя Воробьева тебе сообщила что-то интересное. Что именно?

– Я сперва хочу дать общую характеристику этой Воробьевой, – начал Полудин. – Это довольно молодая девушка, ей двадцать восемь лет. Но непростая, с претензиями. Она уже два года ведет собственный блог, имеет сейчас пять тысяч подписчиков. Мечтает иметь в десять раз больше и перейти на федеральный уровень. То есть она совсем другой человек, нежели Мамонтов. Она сильная, волевая, и с памятью у нее все в порядке. Она подтвердила, что знакома со всеми погибшими. Она вообще знает многих людей в городе – знакомства ей нужны по работе. И каждому, с кем она встречается, она может дать характеристику. Например, Бушуева она характеризовала как человека талантливого, яркого, но недалекого и самовлюбленного. По ее словам, Бушуев не разбирался в людях и вполне мог приблизить к себе человека, который этого недостоин. Овчинников, по ее мнению, другой – скрытный, недоверчивый, настоящий ученый сухарь. В людях тоже плохо разбирается. И уж совсем не разбиралась в окружающих Инесса Любарская. Она могла поверить первому встречному проходимцу, если у него язык хорошо подвешен.

– Что ж, характеристики меткие, и я с ними в основном согласен. Но ничего особенно нового в них нет. Ты ведь не это мне хотел рассказать, верно?

– Верно, товарищ полковник. То, что меня поразило в рассказах Воробьевой, касается не этих троих получателей подарков от Закатовского, а человека, чье убийство вы отнесли к другому ряду. Меня удивило мнение Воробьевой об Ирине Зверевой.

– Вот как? И что же такого сообщила об этой собирательнице икон наша молодая блогерша?

– Она сообщила, что Ирина Зверева вовсе не интересовалась иконами. Она была очень далека от веры и никогда не ходила в церковь, даже на Пасху. Мало того – она толком не знала, чем икона отличается от картины, и тем более не различала иконы разных веков и разных мастеров. Эту дамочку в жизни интересовало только одно – деньги. Что она по-настоящему любила собирать – это украшения и дорогую одежду. По словам Воробьевой, Зверева ей как-то призналась, что мечта ее жизни – купить виллу где-нибудь на Лазурном Берегу во Франции, иметь собственную яхту и кататься по Средиземному морю. И уж, конечно, не в одиночестве, а в обществе богатых и красивых молодых мужчин.

– Да уж, портрет получается выразительный! Но почему в таком случае эта дама занялась собиранием икон?

– На эту тему, по словам Воробьевой, Зверева говорить не любила. Она либо отмалчивалась, либо начинала нести всякую чепуху вроде того, что у нее «случилось внезапное озарение». У Воробьевой сложилось впечатление, что иконы служили для Зверевой прикрытием для какой-то другой деятельности. Но для какой, она так и не узнала. Как выразилась моя собеседница, «в конце концов, я ведь не следователь и не оперативник, чтобы вести подобное расследование».