Книга В его глазах, страница 22 – Анна Ардо

— А ты стойкая, — сказал Оскар, проводя пальцем по моим губам, на которых застыл вопль. — Я люблю таких ломать.

Третий удар рассёк воздух. Нежную плоть между ног хлёстко обожгло кожаными полосками, из которых состояла плеть. На сей раз я закричала по-настоящему, в голос, и не прекращала кричать, когда Станислав нанёс следующий удар.

Возможно, он был мягче всех предыдущих, но от испуга у меня всё смешалось, всё превратилось в огромную пульсирующую пропасть боли. Да даже одно то, что я стою на четвереньках, а совершенно незнакомый мужчина наблюдает мои самые сокровенные места, уже вводило меня в истерику.

Посыпались более мелкие, но частые удары. Из-за мягкой структуры плети они скорее походили на поглаживания. Адлер теперь целился ниже — по бёдрам, иногда проходился между ногами, и я снова и снова вздрагивала.

Сколько раз он меня хлестнул?.. Не знаю. Эмоции и ощущения смешались. Я словно летела без парашюта в свободном падении, понимая, что вот-вот разобьюсь. Кожа горела, стонала, плавилась. Всё тело окутал невыносимый жар. Голова моя безвольно свалилась в ладони Золотницкому. Он гладил меня и что-то шептал.

Спустя время я вдруг поняла, что меня больше никто не бьёт, а на моём теле две пары мужских рук чертят замысловатые траектории: ладони Оскара перемешались по моей спине, пальцы Станислава мягко разминали мои израненные округлости. Я застонала и слегка пошевелилась.

— А теперь? — спросил Золотницкий, его голос будто пробился сквозь плотный туман.

Я не поняла, к кому обращён этот вопрос, а ответить была не в силах. Но, когда ладонь Адлера проникла между моих стонущих нижних губ, всё стало ясно.

— Уже лучше, — сказал Станислав, хмыкнув. — Но она пока не достигла пика.

— Что ж… — задумчиво проговорил Оскар. — Это нехорошо… Похоже, мало ты всё-таки порол Куколку.

Неужели мне снова предстоит терпеть такую же боль и унижение?.. Или даже станет ещё хуже?..

Глаза Золотницкого горели похотью и жаждой издеваться надо мной дальше. Он по-настоящему пугал меня. Он будто стал олицетворением дьявола в этой комнате, до которой сузился весь мой мир.

Впрочем, Станислав ведь тоже оказался отнюдь не ангелом. Для чего он подверг меня этой чудовищной пытке? Действительно ли ему нравилось делать мне больно?

Ответ был слишком очевиден — да, нравилось. И не ему одному. Оба этих мужчины кайфовали от происходящего.

А я… Я даже не понимала толком, что испытываю. Плеть ранила меня. Звук и ощущения словно возвращали в прошлое… В прошлое, которое я не хотела вспоминать ни при каких обстоятельствах. Но вместе с тем руки, ласкавшие меня в данный момент, дарили совершенно иные чувства. Они будто заверяли в безопасности, обещали нежность и заботу, успокаивали, дарили тепло.

И этому я также не могла сопротивляться. Снова и снова горячие ладони проходились по моему телу, вызывая толпы мурашек и пробуждая нечто, казалось бы, абсолютно неуместное в данной ситуации, — возбуждение… К своему ужасающему стыду я испытывала приливы сильного возбуждения, которое то нарастало, то спадало, а затем снова накрывало лавиной. Это было похоже на качели над бескрайней пропастью — страх и восторг существовали одновременно. Я уже знала, что непременно разобьюсь, но не останавливалась.

— Пожалуй, на первый раз достаточно, — услышала я Адлера и выдохнула.