Книга Любовь пахнет понедельником, страница 111 – Соня Субботина

Пару минут они провели в тишине, нарушаемой тихими смешками со стороны Зинаиды Михайловны и Алины Олеговны. Ребята решили, что это какая-то тонкая анатомическая шутка, которую они не в силах понять. Вскоре пожилой преподавательнице надоело ждать.

– Понятно. Значит, не знаете. Ну что, Алина Олеговна, раскроем им секрет?

– Конечно.

– А может, не надо?

– Давайте расскажем.

– Думаешь, заслужили? Ну ладно. Мышца, которую вы приняли за локтевой сгибатель, на самом деле flexor digitorum superficialis, поверхностный сгибатель пальцев.

Названная мышца лежала на слой глубже других трёх, поэтому студенты и не догадались, что расположение её сухожилий можно увидеть через кожу. Теперь они уставились каждый на свою руку, пока сгибали и разгибали запястье, с таким выражением лица, будто им открыли тайну мироздания. Зинаида Михайловна рассмеялась и сказала, что ей пора идти.

В том, что Алина Олеговна ведёт у Иры топку, Ева и Мира убедились, когда возникла необходимость создать ещё один олимпиадный чат. В него всех добавила третьекурсница. Ева возмутилась обилием чатов. Она всегда была противницей создания нескольких чатов сразу ради одного мероприятия, но вслух своё негодование высказывать не стала. Первым сообщением в чате стала просьба Алины Олеговны скинуть варианты отелей, которые они уже успели найти. Олимпиада приближалась, и уже нужно было бронировать гостиницу, если они не хотели спать в парке или на вокзале. Девочки тут же скинули ссылки. На следующий день преподавательница сообщила, что номера забронированы. В гостинице около Невского. Ева обрадовалась, что ещё в чём-то смогла обойти эту выскочку-третьекурсницу.

Несмотря на то что Ева зареклась на учёбе думать только об учёбе, а в анатомичке – только об анатомии, она вечно сравнивала себя с Ирой. И практически всегда не в свою пользу. Интересная, эрудированная, стильная, сногсшибательная – Еве до неё было так же далеко, как их городу до Петербурга. Масла в огонь подливал Мирослав, который общался с Ирой во время их совместных подготовок. Конечно, он обсуждал с ней только анатомию и предстоящую олимпиаду, и было бы странно, избегай он и игнорируй третьекурсницу. Этого Еве было достаточно, чтобы… Чтобы что? Ревновать? Чувствовать себя покинутой? Ненужной? Переживать, что её променяли на девушку получше, как это когда-то сделал Илья? Она снова не могла разобраться в своих чувствах.

Подготовка к олимпиаде шла полным ходом. В учебном плане второкурсников снова наступило затишье перед бурей. Конечно же, никто из студентов не думал, что стоит готовиться ко всем контрольным заранее, как раз в те моменты, когда нагрузка не такая сильная, а домашки задают всё меньше и меньше. Зубрёжке и корпению над письменными заданиями все предпочитали жизнь. Они жадно глотали сладкий воздух свободы, оттягивая момент, когда придётся ощутить знакомую нервную щекотку предстоящих контрольных. Пока физиология не укусит за пятку зазевавшегося студента, он и не вспомнит о надвигающемся экзамене. Такого же стиля студенческого существования сейчас придерживались и Ева с Мирославом.

Всё своё свободное время Ева посвящала анатомии и переживаниям. Преимущественно о том, что знает её недостаточно хорошо. В её мировосприятии знали анатомию так, чтобы не было стыдно представить свой вуз на всероссийской олимпиаде, только доценты и профессора кафедры, но девятнадцатилетней девушке до них было так же далеко, как стоматологу до нейрохирурга. Уровень её беспокойства и тревоги рос по экспоненте, пока не наступили выходные, на которые Мира просил её ничего не планировать. Приятно-тягучее ожидание напрочь вытеснило кости, мышцы и сальники куда-то на периферию её сознания. Теперь именные анатомические образования были где-то по соседству с именами ребят, с которыми она ходила в детский сад.