Книга Любовь пахнет понедельником, страница 117 – Соня Субботина

Как-то раз Ева очень удачно оказалась в нужном месте в нужное время и кое-что подслушала, поэтому не удивилась порыву Кати, далёкой от олимпиад, писать биохимию. Лизе бы точно понравилась эта сплетня. Если бы она всё ещё училась в меде, конечно же.

С автомата Катя слетела так же стремительно и бесповоротно, как падают со стола на пол ампулы с вакцинами на микробиологии, не замеченные нерадивыми студентами. Они летят пару секунд, прежде чем вдребезги разбиться и расплескать капельки жидкости с убитыми лептоспирами. Во время первой контрольной с Ларисой Николаевной староста не смогла написать синтез гема с формулами, но всем говорила, что знала все темы блестяще, а эта сумасшедшая бабка, которой давно пора на пенсию, её завалила. Вскоре она поняла, что «отлично» за экзамен ей не светит, и начала донимать Илью Александровича. В день, когда у них было занятие, у него не было пар, как будто кто-то специально составил расписания так, чтобы молодой преподаватель больше никогда не пересекался со своими прежними подопечными. Чтобы выловить Илью Александровича в какой-нибудь из других дней, Катя стала частым гостем на кафедре. Это Илье Александровичу совсем не нравилось. Поначалу он лишь отмахивался от старосты: занят, не сейчас, некогда. Но потом сказал, чтобы она приняла участие в олимпиаде: якобы он стал одним из проверяющих, так что держит всё под контролем, и автомат у Кати будет снова в кармане. Она ему поверила. И очень зря.

Катя не знала, что Илье Александровичу до неё было дела не больше, чем до своей медицинской карьеры, поэтому он сказал первое, что пришло ему в голову, лишь бы эта навязчивая студентка отстала. В конце концов, отговорка была не так уж и плоха. Катя могла каким-то чудом и сама написать первый этап. Вслепую натыкать сотню тестовых заданий. Возможно, она бы даже и почитала что-то перед следующими этапами, чтобы выступить не слишком позорно. Приятной казалась также возможность и дальше продолжать избегать старосту. Не задерживаться на кафедре, взять больничный. Лишь бы не вспоминать лишний раз о той группе, о Еве, о Маргарите. Новое расписание казалось подарком свыше. Он чувствовал себя мерзко. Так, будто отец ему заявил, что не только лишил его наследства, но и сделал так, чтобы его сыну пришлось до конца дней за копейки работать терапевтом в районной поликлинике без дальнейших перспектив карьерного роста. Илью Александровича уже не радовали даже случайные девушки в клубах. Такие глупые, пьяные и одурманенные, они уже давно не вызывали прежнего азарта и ощущения охоты. Они стали слишком лёгкой добычей. А не подсыпать им порошок таинственного происхождения, который поставлял ему один из знакомых, он не осмеливался. Не хотел оставлять своим жертвам и единого шанса запомнить происходящее. Действуя вместе с алкоголем, это вещество должно было напрочь отшибать память. Кто знает, что им может взбрести в голову. Громкие заявления и угрозы ему не навредили бы, но могли запятнать репутацию отца, и тогда с местом в компании можно было смело распрощаться. Илья Александрович был в тупике, не знал, что делать. Пытаясь найти новое развлечение, он тешил своё эго на парах каждый раз, когда заваливал очередную симпатичную студентку. А потом, после занятия, неизменно проходил мимо женского туалета, слышал оттуда всхлипы и, ухмыляясь, уходил в ассистентскую ждать новую пару. Хотя в глубине души ему хотелось ворваться к плачущей студентке и… Но его студентки редко ходили в туалет в одиночку, он всегда слышал утешающие голоса подружек. Те становились весьма неприятной помехой, а сложности он не любил, поэтому ждал подходящего случая. И терпение его подходило к концу. Он злился и хотел поскорее расстаться с этим институтом, чтобы начать управлять делами фармкомпании вместе с отцом. Вернуться к своей обычной жизни, не заботиться ни о чём и не мучиться кошмарами, в которых обе девушки, Ева и Маргарита, в белых лёгких платьях выкрикивают: «Урод!», – прежде чем выплеснуть ему в лицо шампанское, чтобы он стоял униженный на глазах своей параллели, института, всего мира. Иногда он становился размером с крысу и бегал, пытаясь увернуться от шпилек девушек, пытавшихся его раздавить. Кто над ним нависал, Ева или Маргарита, разглядеть не мог, да и какая была в этом разница? К счастью, теперь он видел этих девушек только во снах. Иногда ему казалось, что та лаборантка проболталась и слух о произошедшем сможет как-то дойти до его отца… Илья Александрович больше всего на свете боялся лишиться его денег и своей роскошной жизни.