Книга Любовь пахнет понедельником, страница 129 – Соня Субботина

– Предварительная причина смерти – инфаркт миокарда, – начал он. – Вскрытие проводит ординатор первого года. Данил, покажи ребятам, что там у тебя.

– Дивертикулёз толстой кишки, – молодой человек показал выпячивания, похожие на небольшие шарики.

– Понял, – ответил Василий Геннадьевич. – Заболевание сопутствующее. При жизни никак не проявлялось, но раз мы его нашли, то пусть будет. А если бы эти выпячивания, дивертикулы, воспалились, был бы уже дивертикулит и совсем другой разговор.

Ева, как заворожённая, наблюдала за всеми, порой не очень уверенными, действиями ординатора. Какое это вскрытие в его жизни? Пятое? Десятое? Ева по-светлому завидовала и примеряла на себя эту профессию. Хватило бы у неё сил и мужества для такой неженской работы? И вообще, как часто женщины становятся патологами? Она не заметила, как подошла слишком близко к секционному столу.

– Ну-ну, что за некрофилия тут началась? Не прижимайтесь так, – засмеялся доцент.

Ева смущённо сделала пару шагов назад.

Ординатор достал сердце, с которым он провозился достаточно долго, потому что у покойной стоял кардиостимулятор. Когда-то он служил верой и правдой и помогал своей хозяйке вести счастливую жизнь, а сейчас только мешал вскрытию и никак не хотел отделяться от тканей, к которым успел прирасти. Когда полости сердца были вскрыты, Василий Геннадьевич начал опрос студентов. Ева не была сильна в сердечно-сосудистой системе и совсем не помнила кровоснабжение, поэтому на выручку пришла Ира, которая начала отвечать на все вопросы. Но Ева не думала, что эта третьекурсница спасла их от позора. Она считала, что Ира опять повела себя как выскочка-всезнайка. А она вообще думает о чём-то, кроме учёбы? И есть ли у неё вообще личная жизнь? Друзья? Или она, кроме преподавателей, ни с кем не общается? Наконец-то ординатор нашёл подтверждение инфаркта и указал ребятам на часть миокарда, которая была сильно истончена. Василий Геннадьевич сфотографировал сердце.

– Отчёты о всех вскрытиях мы предоставляем вместе с фотографиями, – пояснил он.

Ординатор взял небольшие ножнички и начал вскрывать коронарную артерию в поисках тромба. Наконец нашёл его и продемонстрировал ребятам. Ева ничего не поняла, но кивнула, как будто всё увидела. Выглядеть глупой перед доцентом кафедры совсем не хотелось. Василий Геннадьевич сфотографировал и тромб тоже.

И дальше на все вопросы отвечала Ира. Ева не могла оторвать взгляд от внутренностей. В отличие от серой формалиновой «бабки», пролежавшей в саркофаге не один десяток лет (а может, и не одно столетие), то, что она сейчас видела, казалось настоящим чудом и буйством красок. Мирослав сначала молчал, потому что хотел предоставить право ответа Еве, но скоро понял, что та слишком увлечена и ни на что не обращает внимание. На вопрос о кровоснабжении надпочечников и составе красной пульпы селезёнки ответил он сам. Хотя, по правде сказать, если бы не опрос, он бы смотрел на Еву с не меньшей заинтересованностью, чем она на кишки и желудок. Затаив дыхание, та не выпускала из виду ни одного движения молодого ординатора. Порой она от удивления приоткрывала рот, а Мира не мог отвести взгляда от её пухлых губ, но быстро вспоминал, что они вообще-то на вскрытии, перед ними на столе лежит мёртвая женщина, и это точно не время и не место для мыслей о поцелуях.