Книга Гром среди вторника, страница 121 – Соня Субботина

Вера все чаще начала появляться на сцене, и Громов даже смог уловить отдельные ниточки сюжета. Обстановка накалялась, в воздухе повисло напряжение из-за ожидания неизбежного. Кульминация – единственный момент из пьесы, который знал Илья. Равно как и разговор с черепом в «Гамлете». Вот и снова на сцене его Вера.

Громов не мог похвастаться любовью к литературе и театру, но чувствовал, что должен стать заядлым театралом, чтобы соответствовать своей девушке. Оставив Илью с вопросом, укутали ли Дездемону, как в саван, в ту праздничную простынь, актеры начали выходить на поклон. Илья поднялся со своего места и, стараясь держаться в тени, двинулся к сцене, по-прежнему не в силах оторвать взгляд от своей девушки. Голубые глаза сверкнули. Она его заметила и улыбнулась еще шире, хотя мимические мышцы уже начинали у нее подрагивать. Пока Илья поднимался к ней на сцену, его ладони вспотели. Неважно, сколько времени пройдет, рядом с ней он всегда будет чувствовать себя как подросток, вступивший в свои первые неловкие отношения.

– Цветы для укравшей мое сердце.

– Илюш, где костыли? Тоже украли? – шепнула та ему на ухо, по-прежнему широко улыбаясь, чтобы никто не мог подумать, что она в паре шагов не только от края сцены, но и от попытки убить Громова.

– Дома.

– Как окажусь там же, прибью. – Незаметно для всех Вера укусила Илью за мочку, вложив в этот небольшой жест всю силу желания покалечить его.

Он подыграл ей и сделал вид, что такая угроза сильно его испугала.

Вместе с Макаром и Соней Илья вышел из театра. Громов сказал, что они могут ехать без него, домой он вернется не скоро и, подмигнув лучшему другу, посоветовал потратить остаток вечера и часть ночи не на формулы, распечатанные файлы с вопросами к экзаменам и конспекты, а на что-то более интересное.

– Я напишу, как буду выезжать домой, чтобы вы успели сделать вид, что готовились все это время к сессии.

– Громов, ты отвратителен! – Макар открыл дверь подъехавшего такси смущенной и густо покрасневшей Сонечке, так и не привыкшей за все время знакомства к шуткам Ильи.

– Стараюсь!

В ожидании Веры Илья начал ходить вперед-назад перед театром. До этого он уже неоднократно забивал на наставления врачей, но только в пределах квартиры, хотя ощущения сейчас от тех, что были в предыдущие, домашние разы, ничем не отличались. Нога совсем не болела и отлично справлялась со своей задачей удержания веса тела и перемещения этого же тела в пространстве. Скорее всего, врачи и Вера просто драматизировали. Или хотели, чтобы Илья в полной мере осознал, как же тяжело жить с больной ногой, и точно решил больше никогда не нарушать правила дорожного движения и не садиться за руль в нетрезвом виде. Наконец-то из-за угла показалась вышедшая через вход для персонала и актеров театра Вера. Она бережно прижимала к груди букет, но уже не скрывала своего недовольства выходкой Ильи.

– Выглядишь еще лучше, чем на сцене! Куда едем? – улыбнулся Громов, пытаясь разрядить обстановку.

– Домой. Пока костыли не заберешь и не начнешь снова следовать советам врачей, мы никуда не поедем, – буркнула она.

Вера надеялась, что дома Илья забудет об отмечании в баре и они останутся в компании Макара и Сони. Все же она погорячилась, когда написала ему сегодня. Не стоит спутывать их жизни еще сильнее, не стоит знакомить его со своими друзьями. Этот узел будет уже не развязать – только разорвать или разрезать. Настолько же больно, насколько и быстро. Она хотела тут же удалить необдуманное сообщение, но Илья уже успел его прочитать и печатал ответ, как будто целый день сидел с открытым диалогом, чтобы не упустить ни единой весточки от нее. Подул ветер, ей стало холодно. Зря она не взяла никакой кофты, когда выходила из дома. Однако через мгновение ей стало тепло. Еще через секунду – горячо.