Книга Гром среди вторника, страница 124 – Соня Субботина

– У нас даже нет вазы… – сжав букет, прошептала Вера и положила голову на плечо подруги.

– Что? Какая ваза? – Настя потрогала сначала лоб ее, а потом и щеки, – да ты вся горишь!

– Это от стыда, а ваза для пионов. Я ему все должна рассказать. Я ему все расскажу. – Она почувствовала, как по щекам потекли такие привычные в последнее время слезы из-за еще не свершившегося расставания. – Я так больше не могу… Это невыносимо… Я ужасная девушка… Самая ужасная, какую только можно придумать…

Настя хотела сказать: «А я же говорила», но обняла подругу и еле слышно прошептала совсем другое:

– Все будет хорошо… он все поймет, и все у вас будет хорошо… не хорони отношения раньше времени! И не ужасная ты, бывшую его вспомни, – попыталась пошутить она, но тут же поняла, что это не самый подходящий момент для юмора про бывших.

– Лишь бы не стало слишком поздно… – всхлипнула Вера.

Как и обещал, Илья сообщил друзьям, что едет домой, как только сел в такси. Чем бы они ни занимались, теперь его возвращение не станет как минимум сюрпризом, а как максимум – неприятной неожиданностью. Макара он застал на кухне за приготовлением легкого и очень позднего ужина, в то время как Соня, судя по звукам, лягушатилась в ванной, наслаждаясь возможностью нормально помыться, чего ей всегда так не хватало в общаге. Спустя некоторое время Сонечка с полотенцем на голове пришла на кухню и наконец-то разбавила мужскую компанию. Прямой наводкой она направилась к чайнику.

– Три… два… – начал обратный отсчет Макар.

– Вы видели, какие у них были костюмы?! – ее голос был полон восхищения.

– Один… да, Козявка, видели, мы тоже смотрели на сцену, в этом, кажется, и состоит смысл походов в театр, – посмеялся Макар.

Об этих платьях и камзолах Соня успела упомянуть уже несколько раз за вечер, а теперь решила обсудить их и с Ильей.

– Душнила-а-а, – протянула она последнюю гласную. – Но все равно, это же просто восторг! Они сами их шили?

– Нет, у кого-то из труппы есть знакомая, которая занимается организацией балов и пошивом исторических костюмов, она дала их в аренду. – Илью интересовал тот же вопрос, что и Соню, поэтому он успел получить ответ на него, пока сидел в окружении ребят-актеров.

– О, как здорово! А…

– Да-да, Вера играла превосходно, – перебил ее Макар, понимая, что сейчас польется очередной поток восхищений. – Соня мне уже все уши твоей Верой прожужжала, – обратился Макар к Илье.

В этот раз обсуждением спектакля были увлечены все трое. Илья уже точно не думал, что сходит с ума, и вообще принес из бара веселые истории и забавные факты о постановке, например, что почти все костюмы, которые так понравились и ему, и Сонечке, шились из шторной ткани. Громов и Соня настолько бурно обсуждали игру Веры, что Макар даже начал ревновать, хотя так и не понял, кого и к кому. На самом деле его уже давно клонило в сон, и больше всего на свете ему хотелось взять в охапку свою девушку и унести ее к себе в кровать. Посиделки допоздна – это, конечно, хорошо, но у них осталась всего пара дней, чтобы доучить все вопросы – в понедельник начиналась сессия, правда, с консультации, на которую они не собирались идти, но начиналась же. Первый экзамен им предстояло сдавать во вторник. И чтобы все успеть и не слететь со стипендии, им стоило бы сейчас пойти спать. Забить на учебу, как Илья, и слететь с повышенной стипендии было бы для Макара непозволительной роскошью. У него, конечно, уже есть баллы за спортивные достижения благодаря выигранному финальному баскетбольному матчу, но сессия на отлично еще ни для кого не была лишней. Да и Соне повышенная стипендия была необходима, потому что жить в Москве оказалось дороже, чем ее родители могли рассчитывать, и потеря нескольких тысяч была бы для них весьма ощутима. Однако Макар отважно боролся со сном и ждал, пока его девушка вдоволь наговорится с Ильей.