Книга Гром среди вторника, страница 126 – Соня Субботина

Потом выяснилось, что белобрысой сучке все же хватило мозгов и смелости. Причем на две заявы. Братья никогда до этого не были настолько близки. Теперь же они жили под одной крышей, ощущали в полной мере силу генов их отца и делили одну на двоих ошибку. Справедливость была не на их стороне, но они были готовы сражаться против всего мира. Эта дрянь, решившая поломать им жизни, была хороша во всем, особенно в нервотрепке и подборе грамотных юристов. Но они не собирались от нее отставать. Пара звонков Ильи Александровича отцу, и у них появились хорошие адвокаты и деньги на них. Они готовились подать встречный иск, о клевете. Лавров и Нечаев-младший решили все отрицать – они невиновны, пока обратное не доказано. Лето обещало быть интересным.

Единственным хорошим событием за эти пару недель стала победа в финале, но и его омрачил Михалыч переизбранием капитана команды. Новым стал Макар. Кто бы сомневался, после такого-то блестящего сезона, который он вывез один, будто остальных членов команды на паркете и вовсе не было.

Сообщение от Громова стало последней каплей, и Санек сдал свою бывшую подружку с потрохами. Причины, хитроумный план, переписки, всех участников и соучастников. Он окатил Илью всем, что накопилось у него за это время, хотя желал подпортить жизнь не ему, а Нике. Хотел вывести ее на эмоции накануне сессии и суда. Думал, Ника сдастся, проиграет. Думал, ему полегчает. Ошибся.

Илья напечатал короткое «спасибо», за которым скрывался на самом деле ураган эмоций, и швырнул телефон в стену. Тут же пожалел об этом и понадеялся, что не разбудил Макара и Соню. Кажется, нет, но вот телефон теперь был безнадежно разбит и отказывался включаться, потому Громов сел за компьютер, чтобы завершить очередную, пусть и такую короткую, главу своей жизни под названием «Вера-Ника».

Ответа не последовало. Три точки, означавшие, что Вера печатает, то появлялись, то исчезали. Снова и снова. Как будто человек, ставший за такой короткий промежуток времени для Ильи всем миром и за которым он был готов пойти хоть на край света, набирал и тут же стирал сообщение, не в силах подобрать слова и не понимая, что же делать. Оправдаться? Сказать правду? Слезно попросить прощения? Громов снова не выдержал. Сил не хватило, чтобы удержать в себе слова, о которых он наверняка будет потом жалеть. В отличие от собеседницы, ему было что сказать. Возможно, даже слишком много. В порыве ссоры он совсем не думал о последствиях. Не думал о другом человеке. Думал только о себе, о том огне, что сидел внутри и обжигал. Илья больше всего на свете хотел, чтобы прекратило болеть, хотя бы на секунду. И был готов сделать все что угодно, чтобы обратить эти злые языки пламени на другого. Даже если этим другим будет когда-то самый близкий и самый любимый человек.