Книга Чужая ноша, страница 28 – Марина Крамер

Покосившись в зеркало на снова задремавшего капитана, она набрала номер мужа и, когда Лев ответил, негромко произнесла:

— Ну, вы там как?

— Мы в порядке. Пообедали, Ванька спит, надо будить уже. Инка вернется — пойдем гулять. А ты что?

— А я, похоже, надолго, — призналась Полина, дотягиваясь до пачки сигарет. — Допрашивать надо, пока по горячему…

— О, все-таки поймали? — обрадовался муж.

— Ну, похоже, что так. Но теперь…

— Да понял я, понял, — перебил Лев. — Теперь будешь колоть, пока кто-то не признается, а это время. Ночевать-то придешь?

— Ночевать приду, ночью допрашивать нельзя.

— Ну, все, я понял, — повторил муж. — Ты хоть поела?

— Когда? — вздохнула Полина. — Ладно, Лёва, я подъехала, буду будить Двигунова, он на заднем сиденье спит.

— Ну, удачи, — рассмеялся Лев и сбросил звонок.

Полина докурила, чуть приоткрыв окно, и только после этого повернулась назад, высовываясь между сидений:

— Вадим Григорьевич, подъем, пора работать.

Открывать глаза было больно — как будто веки изнутри склеили, и теперь нужны огромные усилия, чтобы их разодрать.

Анфиса уставилась в потолок, пытаясь поймать в фокус длинную матовую лампу, но она вращалась, и от этого вращения еще и подкатывала тошнота. Снова зажмурившись, Анфиса полежала пару минут и попыталась опять открыть глаза. Вторая попытка оказалась более успешной, во всяком случае, лампа перестала вращаться. Несколько глубоких вдохов и выдохов отогнали тошноту, и Анфиса почувствовала, что почти пришла в норму. Огляделась вокруг, не совсем понимая, где находится, и только заметив две пустые кровати, заправленные белым бельем, дверь с наклейкой в виде душевой лейки и стоящую рядом с ее кроватью стойку капельницы, поняла, что лежит в больничной палате.

В голове сразу щелкнуло, рука машинально опустилась вниз и не обнаружила там того, что сопровождало ее вот уже семь месяцев. Сердце заколотилось, стало вдруг очень жарко, как будто ее окатили кипятком, Анфиса часто задышала, стараясь взять себя в руки и трезво разобраться в том, что произошло, но это никак ей не удавалось. Она начала задыхаться, попыталась сесть и случайно нажала кнопку вызова медсестры, находившуюся на раме кровати. Буквально через минуту в палату вбежала девушка в розовом сатиновом костюме и белых сабо:

— Что случилось? Вам плохо?

— Где… что… — выдавливала Анфиса между спазмами. — Что… с ребенком?..

— Анфиса Леонидовна, успокойтесь, пожалуйста, — быстро набирая у открытого шкафчика в шприц какой-то препарат, попросила медсестра. — Я сейчас вам укольчик сделаю и врача позову, она все расскажет, хорошо? А вы постарайтесь расслабиться, дайте препарату подействовать… вот так… — Она ловко ввела канюлю шприца в катетер, установленный в левом запястье Анфисы, и потихоньку начала надавливать на поршень.

Анфиса почувствовала, как ее тело расслабляется, дыхание выравнивается, а в голове начинает приятно шуметь. Она снова откинулась на подушку и закрыла глаза, а когда снова их открыла, увидела рядом на стуле мать.

Тамара Андреевна неотрывно смотрела в лицо дочери, и по ее щеке медленно ползла слезинка. Заметив, что Анфиса смотрит на нее, Тамара Андреевна легким жестом смахнула влагу и натянуто улыбнулась:

— Ну, как ты, Анфиса?

— Мама… что случилось? — хрипловато выдавила она, пытаясь взять мать за руку.