Книга Заноза для хирурга, страница 21 – Анна Варшевская

Меня только что так же поцеловал Полкан. Так же? Нет — сейчас мне как будто не хватает воздуха, а мужчина ведёт своими губами по моим, даже не целуя, а слегка поглаживая. Кто бы мог подумать, что он может быть так нежен? Очерчивает пальцами скулы, подбородок, чуть углубляет поцелуй, но не напирает — как будто снимает пробу. И я вдруг понимаю, что мои руки уже у него на плечах, а его — спускаются ниже, задевая грудь, поглаживая рёбра и талию.

За дверью вдруг раздаётся резкий металлический грохот, а потом тихий мат медбрата Саши — похоже, уронил что-то, то ли бикс, то ли ещё что-нибудь. Но на меня звук действует, как ледяной душ — я моментально слетаю с коленей Добрынина и быстро подскакиваю к выходу. Прислушиваюсь и различаю удаляющийся топот ног — под дверью точно никто не стоит. Оборачиваюсь на начальника — тот продолжает сидеть на полу, глаза закрыты. Ругая себя на чём свет стоит, подхожу поближе, но так, чтобы он не мог до меня дотянуться.

Мужчина, видимо, реагирует на мои шаги и открывает глаза.

— Вы? — произносит с трудом.

— Я, — киваю.

Завозившись на полу, пытается встать, и я подхватываю его под руку, подставляя своё плечо, с грехом пополам довожу до дивана, куда и усаживаю. Похоже, силы у этого незадачливого пьяницы кончились.

— Никита Сергеевич, что всё-таки случилось, можете сказать?

— Пр-зд-дновал… — он горько ухмыляется.

— Да уж, — тяну тихо, — отпраздновали вы знатно… Что хоть?

— Днь рждення…

— У вас что, день рождения сегодня? — охаю в ужасе.

— Да не у меня… — он машет рукой и зевает.

— А у кого?

На этот вопрос ответа я уже не получаю. Мда.

Тихо выхожу, прикрыв за собой дверь. Подумав, запираю её снаружи своим ключом и иду искать свободную подушку и одеяло. Надо укрыть его и окно открыть — мало того, что в кабинете коньяком несёт, так ещё и проснётся завтра в духоте с больной головой. Хотя, хмыкаю про себя, больная голова ему и так обеспечена!

— Ань, ну что там? — Надя выныривает из коридорчика, где находится её кабинет, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Ох, что ж ты выскакиваешь, напугала, — вздыхаю. — Что-что… Спит он.

— Просто спит? — Надя удивлённо оборачивается на дверь, которую я только что закрыла.

— Нет, не просто, а под естественным наркозом, — фыркаю. — Надь, мне нужна подушка, одеяло и средство от похмелья.

Надя тихо смеётся.

— Сейчас всё найду, подожди.

— Надюш, а у кого-нибудь в отделении сегодня день рождения был? — спрашиваю вдруг.

— Нет вроде, — старшая медсестра с удивлением пожимает плечами. — А зачем тебе?

— Сама не знаю, — бурчу себе под нос и, махнув ей рукой, отправляюсь в ординаторскую.

Спустя пять минут Надя притаскивает мне одеяло с подушкой и пару таблеток в блистере.

— На вот, держи. И воды побольше!

— Да уж знаю, — киваю ей. — Спасибо, Надюш, иди уже домой. Кто сегодня дежурным?

— Ираида, — фыркает Надя.

— А-а, вот чего так тихо, — хмыкаю, — и давно она уже спит?

— Как на дежурство заступила, по расписанию.

— Ну и хрен с ней, пусть дрыхнет, — подхватываю свёрнутое постельное, — я сама уже точно никуда не уйду. И вот что, Надя… — задумываюсь, — завтра плановая у Шевренкова, а его хирург, — хмыкаю, — будет в состоянии нестояния. У пациента аллергии ни на что нет?

— Нет, — Надя хмурится.

— Не может быть, — говорю медленно и многозначительно, — у него совершенно точно на что-то аллергия! И пока мы не выясним, на что, операцию проводить нельзя!