Книга Заноза для хирурга, страница 56 – Анна Варшевская

На секунду мне хочется уткнуться лбом в его спину. Хотя ничего страшного не происходит, всё равно приятно, что он переживает за мою безопасность. Но разрулить ситуацию всё-таки надо.

— Никита Сергеевич, — зову тихо, — отпустите, всё в порядке.

Ловлю взгляд медсестры и закатываю глаза, скорчив растерянную гримаску — надеюсь, что получилось искренне. Та повторяет моё выражение лица и утыкается в свои бумажки, её тут же кто-то отвлекает. Выдыхаю, вроде удалось сгладить.

Никита держит меня крепко и не даёт выглянуть, а мне становится жутко любопытно, что там происходит.

— Не переживайте, Никита Сергеевич, ничего я не сделаю вашей… Анне Николаевне! Я извиниться хотел! Вон, цветы принёс!

Хватка рук на моей талии ослабевает только слегка, но мне удаётся выпутаться и выйти из-за его спины.

Соколов стоит с приподнятыми руками, видимо, показывая свои добрые намерения. За его спиной действительно маячит один из вчерашних амбалов с огромной корзиной разнообразных роз. Белые, розовые, красные… Расширенными глазами смотрю на эту клумбу.

— Анна Николаевна, — мужчина делает ещё пару шагов, но благоразумно останавливается, потому что даже я, не видя, чувствую, как дёргается в мою сторону Добрынин.

— Всё в порядке, Никита Сергеевич, — оборачиваюсь, повторяю ему успокаивающе.

В ответ получаю яростный взгляд, замечаю сжатые до побелевших костяшек кулаки. Хочется взять его за руку, но этого сейчас делать точно не стоит, поэтому поворачиваюсь обратно к Соколову. Мужчина смотрит на меня… я бы не сказала, что виновато — хоть он и собирался извиняться. Нет, вины в глазах не видно, но проглядывает уважение.

— Анна Николаевна, я действительно пришёл извиниться, — он говорит уверенно, склоняет голову, не отрывая от меня взгляда. — Я был не в себе вчера. Это был жест отчаяния, я… никогда бы не выстрелил. Прошу у вас прощения.

— Спасибо за цветы, — говорю, помолчав. Мне кажется, если я сейчас скажу, что не держу на него зла, Никита рядом просто взорвётся.

— Вы позволите? — протягивает мне руку, видимо, чтобы пожать, но тут у заведующего кончается терпение.

— Нет, она не позволит! — рявкает, опять заступая вперёд. — Если хотите по-прежнему иметь доступ к жене, держитесь от моей… — закашливается, но тут же продолжает: — …моего персонала подальше!

— Конечно, — Соколов опять поднимает руки ладонями вверх, но всё же обращается ко мне, — Анна Николаевна, я перед вами в долгу.

Киваю и, всё-таки положив ладонь на локоть кипящего хирурга, тяну его за собой. Думаю, никто в приёмном не усомнится, что его надо отсюда вывести. С цветами сами разберутся, не впервой.

Сдвинуть скалу в халате удаётся не сразу, но мы всё же выходим в длинный переход, соединяющий наш корпус с соседним, где есть столовая.

— Пожалуйста, успокойся, — произношу мягко.

— Надеюсь, я этого придурка возле тебя больше не увижу!

Он тянется ко мне, но я отступаю, покачав головой. Оглядываюсь по сторонам, протянув руку, переплетаю наши пальцы, но спустя пару секунд отпускаю.

— Ань, мне всё это не нравится, — Никита делает глубокий вдох, успокаивая дыхание. — Ну что за… подростки мы, что ли, по углам прятаться?

Прикусываю губу и отвожу взгляд. Да, сплетни рано или поздно пойдут, но как же мне хочется, чтобы это произошло попозже. Именно это я и пытаюсь донести мужчине, когда мы доходим до столовой, где, к счастью, почти никого нет.