Книга Заноза для хирурга, страница 59 – Анна Варшевская

— Ты точно чокнутый, — говорю слабым голосом, но понимаю, что это не совсем справедливо, и продолжаю: — Впрочем, как и я.

— Идеальная пара, — хмыкает он.

Никита целует меня, помогает приподняться. Мы немного приводим себя в порядок, и я, наконец, вспоминаю, зачем пришла.

— Хотела тебе напомнить, что мы планировали встретиться с Соболевским.

Мужчина с тоской переводит взгляд на стол, заваленный бумагами.

— Аня, мне придётся задержаться, прости, — морщится. — Передай Герману мои извинения. Как назло, через две недели ещё одно выступление, нужно успеть многое подготовить.

— Ты опять уедешь? — я вскидываю брови. — Надолго?

— А что, уже хочешь от меня избавиться? — фыркает Никита, но тут же вздыхает. — Да, конференция выездная, целых четыре дня. Правда, последний — банкет и общение с коллегами. Я мог бы и пропустить эту часть, но это тоже немаловажно, поэтому…

— Не переживай, — я пожимаю плечами. — Надо — значит, надо. Но конференция ещё не скоро, а как насчёт сегодняшнего ужина? Может, присоединишься к нам попозже?

— Я постараюсь, — он улыбается и легко прикасается к моим губам.

— Ну и отлично, — отвечаю на поцелуй и, вывернувшись из объятий, иду переодеваться.

Герман Эдуардович уже ждёт меня, когда я захожу в ресторан.

— Добрый вечер, Аннушка, — старик с улыбкой поднимается из-за стола. Пододвигает стул, помогая сесть, и только потом садится сам.

— Герман Эдуардович, я каждый раз смущаюсь от вашей галантности, — искренне ему улыбаюсь и добавляю: — Добрый вечер!

— Дорогая моя, я не виноват, что нынешняя молодёжь совсем отвыкла от хороших манер, — хмыкает он. — Но где же ваш кавалер?

— Он задерживается и просил извиниться перед вами, — качаю головой. — Надеюсь, подъедет чуть позже.

— Ну что ж, — Соболевский щурится, — я счастливчик, раз всё ваше внимание принадлежит мне.

Мы делаем заказ и мирно беседуем. Разговор, как и всегда рядом с Германом, течёт сам собой — я не успеваю оглянуться, как уже рассказываю ему про происшествие с Соколовым и про реакцию Никиты — естественно, без подробностей. Даже упоминаю про его переговоры с Дарси на моей кухне, и только выговорившись, смущаюсь и понимаю, что, наверное, не стоило столько болтать.

— Простите, Герман Эдуардович, вывалила на вас всё, — мне и в самом деле становится неловко, вожу вилкой по уже почти пустой тарелке, вырисовывая непонятные узоры.

— Аннушка, — он берёт меня за руку, — вы даже не представляете, как мне приятно ваше доверие. У нас с женой так и не получилось завести детей, — вздыхает, — всё-таки времена были не те, сейчас значительно больше возможностей. А я всегда хотел, чтобы у меня была дочка, — улыбается мне, и у меня начинает щипать в глазах.

— Не сын? — смаргиваю влагу с ресниц.

— Нет, — качает головой, — дочка, чтобы была похожа на жену.

— А я всегда хотела отца, — говорю задумчиво, а потом вдруг добавляю: — Мне тут звонила мама.

— Вы ведь не близки с ней? — Герман откидывается на спинку стула.

— Нет, — качаю головой.

Моя мать всегда была больше занята собой, чем ребёнком. В детстве я мечтала заслужить её одобрение. Мама казалась мне удивительной. Со временем, конечно, восхищение поблёкло, хотя я не могу не признавать, что она до сих пор удивительно красива. Последний муж, по-моему, искренне в неё вюблён. Я за них рада и надеюсь, что мать, наконец, остепенилась, но мне сложно представить, что мы когда-нибудь будем с ней болтать по-дружески.