Книга Заноза для хирурга, страница 60 – Анна Варшевская

Наш разговор уходит в сторону от личных тем, и мы с энтузиазмом обсуждаем театральные премьеры этого сезона, когда я вздрагиваю от того, что на плечи мне ложатся руки.

— Добрый вечер, — раздаётся сверху голос Никиты, и он, обойдя стул и наклонившись, целует меня в уголок губ, а потом протягивает руку Соболевскому. — Герман Эдуардович, извините за опоздание.

— Рад вас видеть, Никита Сергеевич, — Герман смотрит на Добрынина как будто изучающе, но тут же смягчает впечатление улыбкой.

Никита садится рядом со мной, делает заказ подошедшему официанту.

— Я прервал ваш разговор, — смотрит на меня, и я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ему, выпадая из реальности на пару секунд.

— Ничего страшного, — слышу довольный голос Германа и, вспыхнув, утыкаюсь взглядом в тарелку. — Вы видели последнюю реконструкцию «Синей птицы» в МХАТе? Что думаете?

* * *

— А он что? — Маруся смотрит на меня с любопытством.

— Что-что, — закатываю глаза, — выдал такой анализ постановки, как будто всю жизнь театральным критиком работает. У меня такое ощущение, что они заранее планируют разговоры, чтобы сильнее меня поразить. Хотя куда уж больше-то? — ворчу себе под нос.

С той нашей встречи с Германом прошло уже две с лишним недели. Мы с подругами, наконец, выбрали время, чтобы увидеться — на этот раз решили не устраивать домашние посиделки, а сходить в ресторан. Маруська договорилась с няней, Мари, по её словам, устала и сбежала от переживающего за неё мужа, а я — я уже третий день скучаю по Никите, который уехал на конференцию.

Эти недели были такими короткими и такими длинными одновременно. Мы проводили вместе почти всё свободное время, которого, правда, было чертовски мало. Всё-таки Добрынин — заведующий отделением, да и я профессию выбирала по призванию, а не для того, чтобы сбегать с работы при любом удобном случае. Но несколько ночей были нашими от и до, как и пара дней, когда по графику у нас совпали выходные.

Никита грозился в следующем месяце составить расписание так, чтобы совпадали все свободные дни, я на это возразила, что проще уж в отделении растяжку на стену повесить с объявлением, что мы встречаемся. Даже слегка поссорились тогда, правда, меня до сих пор бросало в жар от воспоминаний, как именно мы мирились.

Девчонкам я, конечно, рассказала про Добрынина. И теперь, пока сижу, задумавшись, над коктейлем — в кои-то веки решила заказать себе что-то алкогольное — они с азартом обсуждают, как так вышло, что сволочь, деспот и тиран оказался таким потрясающим мужчиной.

Под насмешливыми взглядами болтающих подруг в очередной раз лезу проверить мобильный, надеясь на сообщение от Никиты, и тут же вздрагиваю, потому что телефон начинает вибрировать, вот только звонок совсем не от того мужчины.

Звонит Полкан.

Отвечать не хочется. Но он уже звонил мне несколько раз в последние дни, а я только написала сообщение, что сейчас очень занята, и попросила его связаться со мной позже.

— Ань, да встреться ты с ним уже, — вздрагиваю и поднимаю глаза на Марусю, которая смотрит на меня сочувственно. — Объясни мужику честно, что ему ничего не светит.

— Я ему говорила, что мы можем быть только друзьями.

— Это ведь было до того, как у вас с Никитой всё закрутилось, — Мари поддерживает Марусю. — Наверняка ты говорила мягко и неопределённо. Зато теперь можешь чётко установить границы. Надо тебе, чтобы Добрынин с ума сходил? Сама же говорила, что ревнует тебя к каждому столбу!