Книга Заноза для хирурга, страница 96 – Анна Варшевская

— Да ладно тебе, подумаешь, ерунда какая. Нашёл, из-за чего переживать, — отмахиваюсь, даже не обращая внимания на первую часть сказанной им фразы — настолько естественно она прозвучала. Цепляю пинцетом ватный шарик, пропитываю его йодом и возвращаюсь обратно.

— Что ты… Ау-ш-ш-ш, — шипит, втягивая в себя воздух, когда начинаю обрабатывать проколы на коже. — Аня, ну йод-то зачем?

— Затем, что йод разрушит острые остатки колючек, если они остались под кожей, и не позволит ранкам сильно воспалиться, — отвечаю на автомате. — И вообще, бабушка мне всегда занозки йодом мазала. Так, похоже, бесполезно тут каждую точку прижигать, — бормочу и просто мажу всю поверхность кожи.

— Ты хирург, а не бабушка из деревни!.. — мужчина дёргается. — Ай! Щиплет!

— Терпи. Ты врач или кто, в конце концов? — заканчиваю обработку.

— Что, врачам не может быть больно? — Никита морщится. — Хоть бы подула… — ворчит жалобно.

— Я хирург, а не бабушка из деревни, — повторяю его же фразу и выбрасываю использованную вату. — Всё, я закончила, можешь вставать. Вон чистые штаны лежат, — киваю на бикс с хирургическими костюмами и отворачиваюсь, давая ему возможность одеться. Убираю за собой со стола, снимаю и выбрасываю перчатки.

— Аня, — поворачиваюсь на голос уже одетого мужчины, вопросительно смотрю на него, а он, вдохнув, как перед прыжком в воду, вдруг выпаливает: — Поужинай со мной?

Замираю на секунду, а потом поднимаю брови:

— Другого времени для приглашения ты, конечно, выбрать не мог? — смотрю на его бёдра и, не удержавшись, хмыкаю. — Будем ходить и стоя есть хот-доги? Тебе ещё несколько дней сидеть некомфортно будет.

— Захочешь — походим, захочешь — посидим, я найду какой-нибудь ресторан с мягкими подушками, — он улыбается, но глаза серьёзные и… умоляющие. — Пожалуйста? — неуверенно делает шаг и осторожно прикасается к моему плечу. — Мне очень нужно поговорить с тобой. Сказать кое-что.

Я задумываюсь, глядя на мужчину. Дать ему шанс… ну, хотя бы извиниться? Как там Герман его спрашивал, просил ли он у меня прощения?

— Хорошо, — наконец, говорю, не отводя от Никиты взгляд, и вижу облегчение, проступающее на его лице.

— Завтра? — он как будто торопится, чтобы не дать мне шанса отказаться и сбежать.

— Завтра, — киваю в ответ.

Мне дарят такую сияющую улыбку, что я на мгновение забываю, как дышать.

— Спасибо! — мужчина смотрит так, что становится неловко.

— Всегда пожалуйста, — отвечаю рассеянно, прохожу к двери и открываю замок.

— Ань, — окликает меня Никита, пока я ещё не вышла из процедурной, — можно спросить? Ты ведь сразу не поверила, когда майор сказал про Веру и про меня.

— Это не вопрос, — не знаю, что ещё ответить.

Да, мне даже в голову не пришло, что он мог что-то сделать Вере, и про отношения тоже… Пока размышляю о своём, меня вдруг ловят в объятия, крепко целуют в губы.

— Спасибо, — горячий шёпот в ухо, и хирург, широко улыбаясь, тут же быстро отскакивает на несколько шагов.

— Ты… ты… — смотрю на него круглыми глазами.

— Не хочу ещё одну пощёчину, — он касается щеки, по которой ему прилетело в прошлый раз. — Я и так своё сегодня уже получил.

Фыркаю и выхожу из кабинета, правда, на секунду меня ведёт. Колени почему-то слабые, и в животе дрожит. Делаю глубокий вдох и, встряхнувшись, пытаюсь сосредоточиться на работе.