Книга Медсестра для бывшего. Ты меня (не) вспомнишь, страница 19 – Анна Варшевская

Сбегаю к плите, где разогревается ужин, провожаемая взглядом, который, кажется, жжёт кожу между лопатками. Надя, вот дура ты — дура и есть.

Самобичевание прерывает явление Виолетты.

— А поздороваться с матерью тебе религия не позволяет? — звучит её язвительный голос, и я закатываю глаза, благо стою к ним обоим спиной.

Ну почему нельзя просто сказать «привет»? Вот честное слово, она жалуется, что сын не уделяет ей времени, но не предпринимает ни малейших усилий, чтобы это время рядом с ней было для него хотя бы комфортным.

— Здравствуй, мама, — голос Володи звучит очень ровно. — Я не хотел тебя отвлекать.

— Прошу прощения, мне пора, — прерываю готовую разразиться очередной обвиняющей речью Виолетту.

— Не рановато ли? — женщина переключается на меня. — В конце концов, ты должна отрабатывать определённое время, и…

— Мама, сейчас без пяти шесть, — в тоне мужчины звучит металл. — Надежда ответственно относится к своим обязанностям. И, насколько понимаю, у неё завтра суточное дежурство?

Он смотрит на меня, и я немного растерянно киваю, в замешательстве из-за того, что он помнит мой график, и из-за этой неожиданной поддержки.

Виолетта хмыкает, но больше ничего не говорит. Прощаюсь и выхожу из кухни, на ходу открывая приложение в мобильном и вызывая такси.

— Надежда, — догоняет меня уже в холле голос Володи, — подождите секунду.

— Да? — поворачиваюсь к нему, поднимаю брови.

— Эм-м, — он притормаживает. — Может быть, вас подвезти?

— Нет, спасибо, я на такси, — смотрю на него удивлённо.

Да что с ним? Он что, не понимает, что мать ему потом чайной ложкой мозг съест, если он сейчас её бросит и поедет меня отвозить домой?

— Что-то ещё? — спрашиваю, потому что Володя стоит молча, перекатываясь с пяток на носки и молчит.

— Да. То есть нет, — он смотрит на меня так пронзительно, будто пытается мысли мои прочитать. — Мы с вами точно не встречались раньше?

Мне становится не по себе. Есть во всём этом что-то странное, я бы даже сказала, неадекватное.

— Не совсем понимаю, чем вызваны ваши вопросы, — отвечаю осторожно.

— Нет, ничего, — он качает головой, а затем вдруг хрипло произносит: — Кажется, я схожу с ума…

Подходит ближе. Жадно вглядывается мне в глаза, потом медленно поднимает руку и вытаскивает из моего высокого пучка деревянную шпильку, которой я сегодня заколола волосы. Пряди падают на плечи, мужчина зарывается в них пальцами, обхватывая моё лицо.

— Птичка?..

И только тут я прихожу в себя.

— Что вы себе позволяете?! — вырываюсь и отскакиваю от него на несколько шагов.

Тяжело дышу, сама не знаю от чего — от испуга или от того, с какой силой меня внезапно тянет к нему. Будто и не было всего этого времени, а я вернулась в тело той восемнадцатилетней девчонки, сходящей с ума по своему мужчине.

— Простите, — он выглядит так, будто ему по голове пыльным мешком прилетело. — Надежда, я… не понимаю, что…

— Да идите вы… с вашими извинениями! — выпаливаю раздражённо. — Они опоздали… — прикусываю язык и договариваю в голове: «…на семь лет».

— Что… в каком смысле?

— Ни в каком! — вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться. — Вроде бы при устройстве на работу разговор был о том, чтобы я не вздумала смотреть в вашу сторону, нет? Или запрет только для меня действует, а вам можно смотреть, куда левая нога захочет?!