Книга Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле, страница 21 – Анна Варшевская

— М-мать её… — отшатываюсь, падая на стул.

Зажмуриваюсь, прижимая к пострадавшему месту ладонь.

— Господи, Алинка, прости, прости, пожалуйста!!! — Сашка падает передо мной, похоже, на колени или опускается на корточки, хотя вижу я его смутно из-за выступивших от боли слёз. — Я не ожидал, что… чёрт, Алин, прости!

— Ничего… — шепчу с трудом, отнимаю руку от челюсти.

— Вот же зараза, — Саша сам чуть не плачет. — Я нечаянно, Алин, правда! Вот, возьми, у меня тут платки есть…

— Да перестань ты, — смаргиваю слёзы, вытираю лицо предложенной бумажной салфеткой. — Знаю, что нечаянно.

Первая острая боль спала, но тупое ноющее чувство не проходит. Я осторожно пытаюсь подвигать челюстью вверх-вниз, сжать зубы. Щёку изнутри что-то царапает.

— Дай посмотрю, — просит Саша виновато, — синяк наверняка будет… Холодное надо что-то приложить.

Тянется к моему лицу, осторожно поворачивает голову.

— Что здесь происходит?! — ледяной мужской голос застаёт нас врасплох.

Злой как сто чертей Богатырёв смотрит на нас от входа.

— Я… мы… это… — мямлит Саша, я вообще ничего сказать не успеваю.

— Вас сюда взяли работать, — от холодной ярости в тоне Полкана хочется спрятаться куда-нибудь подальше и молиться, чтобы пронесло, — для личных дел есть свободное время. Ещё раз увижу такое — и можете больше не приходить, этого времени у вас станет выше крыши, ясно?!

Мы судорожно киваем, и начальство уходит, шваркнув за собой дверью.

— Чёрт, у меня аж поджилки трясутся, — выдыхает Саша.

— Аналогично, — вздыхаю, пытаясь успокоить дрожь в голосе. — Саш, я в туалет пойду, оценю свой фейс.

— Ага, — кивает парень. — Серьёзно, Алин, прости меня. Сила есть, ума не надо, — смотрит виновато. — Я тебе, хочешь, свой блочник прям на несколько тренировок дам погонять, а?

— Ладно уж, — отмахиваюсь от него. — Договоримся.

В туалете осматриваю след на челюсти. Обречённо лезу пальцем в рот и нащупываю то, что уже и так поняла. От самого последнего зуба сзади, за которым у меня ещё не вырос «зуб мудрости», откололся кусочек. Немаленький такой. Вот что это был за хруст.

Чёрт подери! Ужасно хочется разреветься. Я даже всхлипываю, но тут же стараюсь взять себя в руки. Умываюсь, мочу в холодной воде платок, прикладываю его к челюсти и возвращаюсь в кабинет.

Судя по всему, к Богатырёву мне теперь идти не стоит. Из-за чего только он так разозлился? Даже ведь не спросил, что случилось, сразу наехал.

— Алин, я уже закончил, — Саша подскакивает, глядя на расстроенную меня. — Может, в больницу с тобой съездить?

— Не надо, Саш, всё нормально, — качаю головой,

— Тогда пойдём?

— Нет, у меня ещё есть дело, ты иди, — криво улыбаюсь парню.

Подумав, я решила, что указания начальства всё же нужно выполнять. Особенно если вспомнить «второе правило», о котором мне говорил Полкан. Так что раз велел прийти к нему, значит, пойду.

— Точно? — Саша до сих пор стоит, глядя на меня с сомнением.

— Да, не переживай.

— Ну… ладно, — он кидает последний взгляд на мой уже проступивший синяк, слегка сжимает мне плечо на прощанье и выходит.

А я, вздохнув в очередной раз, иду в сторону кабинета Богатырёва.

В приёмной пусто, Илоны нет, даже компьютер на её столе выключен. Подхожу к двери, стучусь — тишина. Дёргаю ручку — заперто. Значит, Полкан уже ушёл.

Почему-то на глаза опять наворачиваются слёзы. Ну что за день такой сегодня. Шмыгнув носом, глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Рассеянно окидываю взглядом приёмную и вдруг замечаю в углу, на подоконнике, какой-то чахлый цветок, частично скрытый шкафом и полузадёрнутыми пластиковыми офисными шторами.