Книга Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле, страница 22 – Анна Варшевская

Похожу поближе. Похоже, это фикус бенджамина. Листья почти облетели, только пара зелёных побегов на самой верхушке, и сам он весь какой-то скособоченный. Проверяю землю — мда, его, наверное, месяц не поливали.

Вытаскиваю из сумки, которую взяла с собой, бутылку — там ещё осталась вода. Выливаю её в горшок и присаживаюсь рядом на низкий подоконник.

— Бросили тебя все, — поддавшись порыву, говорю цветку тихонько. — Вот и я тоже одна. Вроде и не брошенная, а всё равно одна.

Вздыхаю и подтягиваю к груди ноги, осторожно пристраиваю подбородок на колени, стараясь не задеть больное место. Аккуратно обдираю совсем высохшие листочки, которые отваливаются от одного прикосновения, собираю их, чтобы выбросить. Скептически разглядываю цветок. Вообще фикусы живучие. Раз ещё не сдох, может и оклемается.

— Буду звать тебя Аркадием, — сообщаю задохлику.

По странной случайности моя жуткая аллергия на собак и кошек никак не затрагивает растения. Ни на пыльцу, ни на какие другие дела я не реагирую, поэтому дома у меня цветов много. Некоторых вообще практически с помойки притащила и выходила. Каждому из таких растений «с историей» я дала своё имя. Одну вредную фиалку, выброшенную внуками бабульки-соседки, зову Изольда Петровна. А к пальме с классным названием ротундифолия обращаюсь не иначе как Иннокентий.

Мы с фикусом Аркадием сидим в тишине ещё несколько минут, я смотрю в пыльное окно и вяло размышляю, что надо бы ехать домой, но не хочется.

— Алина?

Вздрогнув, вскакиваю с подоконника. Морщусь, потому что резкое движение отдаётся в челюсти.

— Что ты здесь делаешь? — к своему кабинету подходит Богатырёв.

На меня даже толком не смотрит, и голос безразличный.

— Вы велели мне подойти, когда закончу, — говорю неуверенно. — Сказали, что у вас есть для меня какое-то задание…

— Разве? — он открывает дверь. — Ну, можешь идти. Надобность отпала. Тебе явно есть чем заняться, рабочий день уже давно закончился.

— Я поняла, — отвечаю немножко хрипло, в который раз за этот день глаза на мокром месте.

Не подумав, прикусываю щёку, чтобы не заплакать, и попадаю как раз на больной зуб.

Видимо, какой-то звук мне сдержать не удаётся, потому что Полкан, уже почти зайдя в кабинет, оборачивается на меня.

— Что?..

— Ничего! — быстро иду через приёмную, надеясь сбежать, но меня ловят на полпути.

— Отпустите! — дёргаюсь назад, но из крепких рук не так-то просто вырваться.

— А ну посмотри на меня! — голос уже не такой равнодушный. — Алина?

Мужчина пытается подцепить мой подбородок, и я вскрикиваю, не сумев сдержаться.

— Алина?! Это что такое? — Полкан бережно касается места удара, которое уже припухло и потемнело. — Откуда?!

— Ящиком… случайно… — отворачиваюсь от него. — Так получилось, Саша пытался помочь, и…

Отодвигаю от себя мужскую руку, поднимаю глаза. На его лице что-то мелькает, какая-то эмоция.

— Так вот что вы… — он на секунду отводит взгляд, но тут же смотрит опять, сжимает губы. — Алина, какого чёрта ты ещё не у врача? А если что-то серьёзное…

— Да ничего серьёзного, — морщусь устало, — синяк пройдёт. Зуб вот только болит теперь…

— А что?..

— Кусочек откололся, — меня передёргивает, как представляю, что придётся идти с этим к врачу. А никуда не денусь, придётся.

— Так, вещи у тебя с собой? — Богатырёв уже сосредоточен, ищет что-то у себя в смартфоне. — Пойдём.