Книга Комиссар Конте, сдайте ваш багаж!, страница 24 – Габриэль Сабо

– Дром значит… Между небом и землёй, так сказать. Хотелось бы знать поточнее свои координаты… – пробубнел под нос Конте.

– Рона? Конте, это значит, где-то есть судоходный канал реки Роны…

– Грег, ты предлагаешь продвигаться куда-то вплавь?

– Боже упаси. На воде меня страшно укачивает.

Пройдя ещё с четверть часа, Конте и Ташлен приблизились к окраине деревни. У подножия плато оказалось значительно теплее, чем в лесном массиве, но блестящие крупицы льда ещё изредка хрустели под ногами.

На горизонте показался маленький сельский домик с пыхтевшим дымоходом. К домику прилегала небольшая, ограждённая старой рабицей территория. Этот ненадёжный, местами залатанный заборчик был жалостно перекошен в сторону обочины. Подобравшись ближе, Конте удалось рассмотреть полуразрушенный сарайчик во дворе, который явно был забит всяким нужным и ненужным хозяйственным инвентарём. Напротив, стоял ещё один сарайчик, из которого доносилось резвое шуршание и недовольное кудахтанье. За домиком петляла протоптанная просёлочная дорожка к центру крохотной деревушки, которая жила своей жизнью. Пробила колокольня – небольшая часовенка начала созывать сельчан на утреннюю молитву.

Конте велел Ташлену стоять на стрёме, а сам пригнувшись, аккуратно обошёл дом. Разузнав что да как, он вернулся с уже готовой схемой действий:

– Слушай меня сюда, Ташлен. Твоя цель – вон тот курятник, понял? Сомневаюсь, что хозяйка живёт одна и ей под силу оседлать тот комбайн, что подпирает сарай. Старик, судя по всему, ушёл за дровами для топки, а старуха должна уже топать в церковь. Думаю, скоро в доме не будет никого. Пока ты будешь добывать съестное, я залезу внутрь – может в этой рухляди есть телефон и я смогу дозвониться в Париж. Раздобудь хотя бы десяток яиц, на большее от тебя я не надеюсь.

– Ладно, Конте, я постараюсь. Но… Если вдруг в доме кто-то да будет? И почему ты так уверен, что там живёт парочка стариков? Может, там живут три старые сестры-атеистки, которые пашут на комбайне наравне с мужиками и открывают глазом пивные банки!

– Что ты мелешь, Грег, какие ещё пивные банки?! Я сказал, этот дом будет пуст! Если нет, в чём я более чем сомневаюсь, тогда заглянем в соседний. Хватит пессимизма, берись за дело, но действуй тихо, не шуми. Стой, погоди – пригнись и не пикай!

В этот момент заскрипели двери домишка, и на пороге показалась женщина, действительно торопившаяся покинуть дом. Как только она покинула двор, Конте провёл её взглядом, пока она не скрылась на горизонте.

Ташлен кивнул, дав знак что готов действовать, и уже начал отгибать пару выступивших торчком прутьев забора, чтобы пролезть через него во двор, но Конте схватил его за шиворот:

– Куда?! Двор может охранять какая-нибудь злая псина! Я сказал, без лишнего шума! Обойди двор с той стороны. На крышу курятника залезть-то сможешь?

– По-твоему все писатели белоручки? У моей бабушки по отцовской линии была ферма. Так вот, в свои одиннадцать лет я самолично построил дачный туалет и он до сих пор стоит!

– Господи, до чего же мне повезло… Иди уже я сказал!

– Стой, Конте, а как я спущусь в курятник? И куда лучше складывать яйца?

– Чёрт, Ташлен, прояви сообразительность! Твою голову вообще не посещают идеи? Не удивительно, что твои книги используют вместо туалетной бумаги. Прояви наконец смекалку!