Книга Комиссар Конте, сдайте ваш багаж!, страница 25 – Габриэль Сабо

Пока Ташлен пошёл проявлять свою литераторскую смекалку, Конте вытащил из-за пазухи лом, и попытался пробраться в дом с заднего двора, выйдя на протоптанную просёлочную тропинку. Как и полагал Конте, окна были также и со стороны улицы, а защищали хозяйское добро плотно прикрытые ставни. С лёгкостью отбросив ставни острым углом лома, Конте с облегчением выдохнул: «К счастью, стёкла бить не придётся – она оставила форточку слегка приоткрытой…». Взобравшись чуть повыше, Конте смог открыть форточку шире и изгибаясь как дождевой червь, пытался протянуть лом внутрь, чтобы подхватить запирающий окно крючок. Несмотря на то, что конструкция наверняка застала времена Людовика XV, ни крючок, ни рама не хотели поддаваться. Но всё же, после нескольких настойчивых попыток, Конте удалось добиться своего: выстрелив, словно пробка шампанского, оконный запор сдал крепость. Распахнувшись, рама выскользнула из рук Конте тем самым подставив ему подножку – он не удержал равновесия и провалился внутрь. Увы, без жертв не обошлось и глиняный горшок с геранью познакомился со скрипучими половицами дома. Не выдержав их обаяния, антураж сельского уюта рассыпался в дребезги.

Оказавшись внутри, Конте наотмашь ударил в нос запах затхлых стен, давно молящих о косметике, и местами прогнившей от сырости крыши. Аккуратно осматривая комнаты в поисках телефона, Конте попутно обращал внимание на те вещи, которые может прихватить с собой и которые могут понадобиться в дальнейшем: фонарик, какой-нибудь пистолет или хотя бы пару пачек табака. Порыскав по прихожей и спальне, Конте зашёл на кухню, и мало надеясь на Ташлена, приступил к поиску провианта. Ему сразу же приглянулась припрятанная за кухонной занавеской бутылка с чем-то явно очень разогревающим. Отвинтив крышку, он приложил к горлышку нос, после чего не сдержался, выкрикнув: «Настоящая деревенская настойка! Не дурно!». Настойка сразу же отправилась во внутренний карман его пальто, а в наружном правом кармане скрылась небольшая вязанка сыровяленой колбаски, ломоть белого, ещё тёплого хлеба и баночка какой-то сушёной травки. На столе прихожей в глаза бросилась утренняя пресса. Статья «Опасного маньяка и его сообщника сняли с поезда Париж-Ницца» сразу приглянулась Конте, как и фотография, сделанная тем везунчиком-журналистом, не попавшим под огонь людей Бёртона. Слава Богу, фото было нечётким и смазанным, и в кадр попал только Грег Ташлен. В любом случае, этого было достаточно, чтобы узнать этого «маньяка» на улице.

«Так, в этой халупе пахнет всем, только не телефоном. Пожалуй, на этом всё, можно выбираться отсюда. Погодите, погодите – какой странный торшер» – внимание Конте привлекла напольная лампа, а точнее то, что под ней находилось. Свёрток каких-то бумажек должен был помогать ей лучше держаться на своей единственной ноге, но это было очевидно – без этой затычки будет гораздо лучше. Приподняв торшер, он вытащил свёрток, и развернув его обнаружил, по всей вероятности, заначку мужа или жены в несколько сотен франков. Эта находка была как нельзя кстати, ведь его наличные остались на попечении Интерпола.

Внезапно раздавшийся грохот заставил Конте одёрнуться. «Придурок! Так и знал, что провалится в этот чёртов курятник. Такое плёвое дело, даже младенец справится, а он и того не может! Не Гамлет, а настоящая Джульетта!» – поносил про себя писателя Конте.