Онлайн книга «Комиссар Конте, сдайте ваш багаж!»
|
Возвращаясь в комнату, Конте опять столкнулся с шаркающей по коридору горничной Арлетт, и подумав: «Чем чёрт не шутит?», решил попытать удачи. – Прошу прощения, мадам! – Мадемуазель… – Да, я так и подумал… Словом, Арлетт, могли бы вы вспомнить о вашем постояльце из комнаты № 8? Такой, с виду итальянец, должно быть, симпатичный… – Он не итальянец, а самый настоящий засранец!!! – хриплым голосом заорала Арлетт. Конте опешил: – Как вы сказали? Засранец? Очень любопытно. А что так? Сильно свинячил в комнате? – В комнате ещё ладно, но постели, постели на него не напасёшься! Простыни постоянно были в какой-то мерзкой вонючей чёрной мази, которую приходилось тереть на доске! Скорее руки сотрутся, нежели эта дрянная мазь! Мой покойный отец натирался такой от радикулита, и что толку? Всё равно подох. – Сочувствую вам, Арлетт! Жалко, конечно, ваши изящные дамские ручки и вашего папашу за компанию… А этот господин засранец, он какие-то штуки чудные часом не выкидывал? – Чудные? Как сказать, был у него какой-то недуг, что ему нужно было проводить упражнения на воздухе… Он облюбовал старую голубятню на чердаке, там и упражнялся иногда. – И подолгу торчал? – Да не особо, до четверти часу. – У вас на чердачке тоже комнатки постояльцам предлагают? – Да, есть пару комнатушек, они дешёвые, но хотите моё мнение – жить там невозможно! Уж лучше там, где я обитаю – в кладовой, в подвале. Хотя бы эти летающие вонючие крысы не будут будить вас своими танцами прямо над головой! Арлетт, сама того не зная, дала Конте чертовски хорошую наводку на тайник Федериче – чердак, или как выразился консьерж, мезонин отеля. И комиссар отправился его исследовать… Убогая стихийная голубятня была самым неподходящим для всяческих активностей местом, но как нельзя лучшим для того, чтобы спрятать нечто ценное. «Так, и куда ведёт этот трос? Чёрт, дурацкая привычка тянуть ко всему руки…» – потерев ладони, Конте был щедр на ругательства, ведь натянутый стальной трос, который явно проложили для прокладки электропровода был щедро смазан солидолом. Именно его старушка Арлетт приняла за мазь от радикулита. Часть троса уходила в небольшой, слегка приоткрытый люк на верхний ярус, к которому была приставлена ветхая лесенка. Подниматься по ней комиссару приходилось очень осторожно, дабы не оставить свою голову на пресловутом тросе, а вот по верхнему ярусу, который упирался практически в кровлю, пришлось ползти, как по заячьей норе. И в полости между перекрытиями чердака был он – серый, невзрачный, но очень дорогой чемодан. «Теперь я понял, зачем ему были нужны простыни – я весь с ног до головы вымазался в этой дряни. Куда ему, этому миланскому педанту пачкаться – один костюм, наверное, на тысячу франков вытянет». Вытирая лицо от солидола, Конте спустился с чемоданом по лесенке. Свет, вырывавшийся из больших, старых окон голубятни, вызывал резь в глазах. Заглянув за угол, комиссар увидел несколько дверей тех самых дешёвых и не пригодных к жизни комнатушек, а напротив – хозяйственный чулан горничной. Конте прошмыгнул в чуланчик, первым делом открыл чемодан. «Вот так ювелир! Здесь столько бабок, что в них можно просто утонуть! Нет, мне не хочется так просто с ними расставаться. Посмотрим, куда я могу переселить этих жильцов», – и комиссару долго думать не пришлось – старая торба для покупок, висевшая на гвоздике чулана, оказалась как нельзя кстати. |