Книга Убийство одной старушки, страница 57 – Габриэль Сабо

– Ты глупец, Адар. Ты думаешь, что моя дочь питает к тебе трепет любви и страсти? Ты для неё не более, чем инструмент, чтобы позлить мужа. Или ты думаешь, что на месте Эрцеста я буду счастлив видеть такого проходимца, ты думаешь что я так туп и немощен, что допущу это?!

– Понятно, хотите избавиться от меня, как от грязных перчаток, не так ли, мэтр? Смотрю, моя сестричка хорошо вам насвистывает по ночам. Прибрала к рукам старика с толстым кошельком, и я уже ей не нужен… Она коварная стерва, мэтр, будьте на чеку. Не забывайте, что в её руках оружие, которое может пустить под пресс вашу репутацию и благополучие. Подумайте, нужен ли вам такой свидетель? Если решитесь, я могу помочь избавить вас от неё, а заодно и от доказательств вашей подпольной деятельности. Я не гордый, не разговорчивый и покладистый парень. Несмотря на ваше презрение, я готов служить вам если не верой и правдой, то однозначно на пользу. В отличие от неё, я не стану угрожать вашей безопасности, даже если захочу. И вы знаете почему. Это дельце между нами тремя. Предлагаю, сузить круг до двух персон. Что думаете, мэтр?

Лавроне хладнокровно молчал. Он обдумывал, как и всегда, на десять ходов вперёд. Спустя интригующую паузу, он спокойно, но неизменно твёрдо ответил:

– Да, ты не горд, не болтлив, чаще исполнителен. Зато жаден и злопамятен. Ты подобен атомной бомбе замедленного действия. А что до твоего предложения… Я привык путешествовать налегке, не имея вовсе поклажи. Сейчас же я надрываю спину двумя ненужными чемоданами.

– Главное, не забывайте о содержимом этих чемоданов, мэтр. Ради него можно потерпеть неудобства.

В доме мэтра ждало другое наступление. Его дочь Ровенна не находила себе места в каминной комнате. Присоединившись к её компании, Лавроне надеялся насладиться тишиной за бокалом коньяка и колонками свежей газеты. Увы, эта идиллия была довольно быстро нарушена.

– Отец, что Ивонн имела в виду? – без витиеватостей начала Ровенна.

Мэтр изобразил удивление, наигранно подняв брови:

– Что? Когда? Я не помню, Ровенна. Полагаю, ничего особенного, ты же её знаешь.

Для Ровенны этого было достаточно, чтобы зажечься как спичке:

– Ты прекрасно всё помнишь, отец! Послушай теперь меня: если с Эрцестом что-то случится, случится и со мной. Ты хорошо меня понял?

Приговорив бокал, мэтр Лавроне спокойно отложил газету, и без единого слова направился к двери. На пороге он всё же обернулся к дочери, также спокойно высказавшись:

– Всю свою жизнь, дитя моё, ты получала всё, что только могла хотеть. Ты не знала отказа ни в чём, любой каприз выполнялся беспрекословно. И это нормально, что уже будучи до неприличия взрослой, ты осталась всё тем же взбалмошным ребёнком. Не рассчитывай, что меня можно запугать этими угрозами и не забывай, сколько стоит говорить со мной в такой манере. Принимая мою помощь, ты принимаешь статус моей собственности, судьба которой зависит только от меня. Ты помнишь, что случилось с той лошадью, из-за которой ты чуть не сломала себе шею? Я освежу твою память: её пристрелили. Но главное не это. Сейчас я это говорю, как любящий и очень терпеливый отец. Любому терпению приходит конец, Ровенна, потому сделай одолжение: не предрекай себе судьбу, не превратись в следующую неугодную лошадь.