Книга Грешные святоши, страница 60 – Габриэль Сабо

ПОУТРУ…

Утром в участке по улице Невинных, как обычно, не прекращалась муравьиная возня. Одно лишь было в новинку – возня эта происходила в кабинете комиссара Конте. Инициатива исходила от Коте-Фавро, который в отчаянной попытке пытался создать рабочую обстановку в этом логове хаоса и безалаберности. Естественно, комиссара Конте на месте не было, он был занят своими делами далеко за пределами кабинета. Вообще, он предпочитал что угодно, нежели корпеть над ненавистными бумагами и отчётами. Потому, чтобы не портить себе утро ненавистными лицами начальника и его верного приспешника, отправился прямиком в … цирк. Возможно, это был не лучший момент для отдыха и веселия, но только не для комиссара Конте.

В участок Конте прибыл ближе к трём часам. Едва переступив порог своего кабинета, он сразу же завалился в кресло, задрав ноги на стол и устремив взгляд в потолок. Коте-Фавро давно решил для себя, что основой его взаимодействия с комиссаром будет наблюдение без каких-либо замечаний и комментариев, поэтому удивление на подобный выпад комиссара он старался тщательно скрывать. Вот только десятиминутное молчание было резко прервано мыслями вслух самим Конте:

– Сто лет не был в цирке. Помню, как будучи сопливым мальчишкой, мне удалось пробраться «зайцем» через дыру в шатре, чтобы потаращиться на кривляк в нелепых балахонах, загнанных тощих лошадей, скачущих по кругу, закабаленных собак с языками набекрень и униженных медведей в детских юбчонках…

Выслушивая бредни комиссара, Фавро начал недоумевать:

– Вы собираетесь посетить цирковое представление?

– Уже посетил этим утром, – лениво зевнув, продолжил Конте. – Ничего не изменилось, всё, как и было тогда… Знаешь, эти акробатки, с бугристыми мышцами, жутко походили на мужиков, в то время как гибкие гимнасты до жути походили на баб. И этот фокусник, с его дурацкими фокусами, уставившись на которого у многих действительно происходила магия – их карманы волшебным образом пустели. Весь цирк – мошенничество с переодеванием и глумление над естеством. Помню, как хлопал и вопил словно умалишённый, но, по правде говоря, мной двигал далеко не восторг, я ненавидел это. И моё мнение с тех пор не переменилось – я по-прежнему нахожу это мерзким и отвратительным. Просто тогда, мне очень хотелось щегольнуть перед уличными друзьями, но наверное, больше всего – заглянуть под юбку бородатой даме.

– А сейчас перед кем собираетесь щегольнуть? – насмешливо спросил Фавро.

Конте замолк, погрузившись с головой в свои воспоминания и томные рассуждения. Фавро надеялся, что комиссар шутит, и подойдя как бы издалека, он попытался понять, связано ли такое опоздание с текущим расследованием дела.

– Я слышал, сегодня утром было неспокойно в окрестностях Монмартра…

– Да чёрт его знает, Фавро. Я туда не совался. С меня хватило вчерашней ночки среди «кошачьих».

– А как насчёт этого дела с убийством певички? Удалось что-нибудь нового выяснить?

– Ничего нового. Да я и не узнавал. Мне нужно было место для раздумий.

– Цирк довольно странное место, разве среди шума и балагана можно нормально сосредоточиться?

– Скверное, вернее называть его так. Хотя и здесь мне вполне хватает представлений: цирковой шалман есть, главный клоун и его дрессированный тюлень – тоже.

Занятно, но Конте говорил на полном серьёзе. Ему и вправду нужно было место для раздумий, ему нужен был ещё один возможный вариант развития событий с убийством Жанетты, бросающий тень сомнения на его главного подозреваемого.