Книга Грешные святоши, страница 63 – Габриэль Сабо

– И чем я заслужил столь козырное дело?

– В круг моих близких друзей входил Жорж Руссен, у которого вы некогда были в подчинении. Потому я знаю, что с вами можно вести подобные дела без всяческих опасений.

– От такого предложения грешно отказываться. Какова моя задача, кроме того, как найти вашу дочь?

– Всё, что от вас требуется, не допускать слухов и сплетен и в кратчайшие сроки вернуть её домой. Я плачу вам двадцать пять тысяч франков до – как вы поняли, авансом, и столько же вы получите после. Все необходимые расходы, если таковы будут, обговариваются дополнительно, деньги не вопрос.

– Предоставьте мне факты, мсье Годен, когда последний раз вы её видели, была ли накануне семейная ссора, имеется ли у вашей дочери ухажёр…

– Она совсем недавно вернулась из учёбы в Англии. Уверен, что за пару дней Белоснежка вряд ли бы успела найти себе жениха.

– Белоснежка?

– Да, это милое прозвище я дал ей в детстве.

– Хорошо, если не ухажёр, тогда семейная ссора. Что вы можете мне по этому поводу рассказать? – По лицу Орельена Годена можно было предугадать вскипающую бурю, и Конте недоуменно замолчал, лишь коротко добавив, – Или предоставление этих сведений не входит в авансовый платёж?

Годен медленно поднялся с кресла начальника, не отводя глаз с комиссара и достал из пиджака конверт, бросив его на стол прямо перед носом Конте:

– Я не люблю повторяться, мсье Конте. Вы берёте проект, а как будет происходить его реализация меня не интересует. Меня вообще ничего не интересует, кроме как самого результата. И вас ничего другого интересовать не должно – что, как, где и почему не вашего ума дело. В конверт кроме денег вложена фотография моей дочери и краткие сводки. Я считаю, что этого достаточно для вашей работы. На этом всё, я не прощаюсь.

С большим гонором и самомнением, Годен покинул кабинет начальника полиции, оставив Конте наедине со своими мыслями, которые состояли в основном из несвязных, ругательных словосочетаний. Но спустя несколько минут, комиссар сумел взять себя в руки, и полез изучать содержимое конверта, пересчитывая слипшиеся между собой новенькие купюры, а заодно и просматривая скупые «сводки» для дела: «У этого Годена явно на почве больших денег и обострённого ощущения собственной важности съехала крыша. Посмотрим, что у нас здесь. Десять, двадцать, двадцать пять, да, не соврал, щедро отсыпал. А вот и наша пропавшая Белоснежка. Нет, здесь не всё так просто, как мне поёт этот соловушек…».

Конте всмотрелся в фотографию юной девушки с жемчужными волосами и васильковыми глазами – её нежные черты выдавали невинность и простодушие. На обороте карточки быстрым почерком были начерканы самим Годеном те самые «важные» обстоятельства дела. С глубоким интересом, Конте зачитал их вслух: «Анжелик Годен, 17 лет, пропала 31/10/57, последнее известное место нахождения – район парка Монсо. Территорию Франции не покидала. Да, не густо, мсье Годен. Краткость, конечно, несомненный плюс, но не в этом случае».

До возвращения патрона Фавро позаботился о том, чтобы кабинет охватили ароматы не только горячего кофе, но и горячей выпечки – мягкие, румяные круассаны уже ждали на столе, заваленном бумагами и папками. Несмотря на дикий голод, Конте объявился в полнейшем отрешении и серьёзной задумчивостью, с порога озадачив и самого Фавро: «Отправляемся на набережную Сены. По дороге всё объясню».